– Да, да, конечно, мистер Кросс. Вот оно. Я покидаю вас.
Когда дверь за пастором закрылась, Джон поднял к глазам сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и осмотрел. Лист был исписан мелким почерком с двух сторон и у Джона тут же легонько вздрогнула рука. Почерк был до боли знаком. Отец хотя и редко писал, но все же Джону иногда попадались на глаза его всевозможные пометки и записи. Но то все было так, ерунда, ничего серьезного. Теперь же, глядя на эти записи, Джон чувствовал, что держит в руках важнейший документ. Сокровища сокровищами, но и помимо нях для него сейчас должна открыться какая-то страшная тайна. Ведь жили они довольно стесненно, не так уж и богато, и вдруг несметные сокровища! Откуда им взяться? А если они и есть, то почему отец молчал столько лет? Что мешало ему раньше отправиться за ними? Нет, тут что-то не так. И Джон с волнением принялся за чтение письма.
«Сыну своему, Джону, пишу я эти строки.
То, что я расскажу сейчас тебе, наверняка повергнет тебя в шок, но и не рассказать не имею права, поскольку хочу очиститься перед тобой, да и вместе с тем хочу позаботиться о твоем будущем. Мне так хочется видеть тебя, мой мальчик, счастливым и богатым человеком. Конечно же, меня смущает то, что это золото орошено человеческой кровью, но утешаю себя мыслью о том, что вины в этом лично твоей нет. После того, как я столько учил тебя добру, честности и справедливости, тебе, конечно, дико будет прочесть то, о чем я сейчас поведаю, однако желание искупиться огромно, когда ты прочтешь это, меня уже не будет в живых, потому-то я и решаюсь на это откровение.
Итак, начну с того, что меня зовут Эдвардом Берди. Вернее, я был им. В юности. Меня влекло море, романтика, деньги, авантюры. Встреча с твоей матерью была чем-то необыкновенным в моей жизни. У меня нет слов, чтобы выразить то, как я ее любил, как… Впрочем, нет. В то время я, наверное, еще не так осознавал это, потому что море одержало победу в незримом споре с ней. Я оставил ее и окунулся с головой в авантюры. Собственно, зачем я кривлю душой и употребляю красивые словца, чтобы завуалировать то, чем я занимался в юности? А занимался я одним, но конкретным делом, имя которому – пиратство.»
Джона настолько поразило то, что прочел, что он даже на некоторое время оторвался от чтения, долго глядел в потолок и пытался осмыслить прочитанное. Если еще совсем недавно он то и дело слегка шевелил плечами, стараясь приглушить боль спины, которая, хотя слегка и приуспокоилась, но все же давала о себе знать, то сейчас он совершенно забыл о ней, как будто ее нет и никогда и не было. Прошло немало времени, пока Джон снова не принялся за чтение.
