– О, милый, ты нас не прерывал, – отозвалась Лидия. – А вы, должно быть, мама Лэйси. Я Лидия, мать Истона. Вы двое похожи, как сестры, а?
– Нам часто так говорят, – рассмеялась мама. – Я Стэфани Гринвуд.
– Какое красивое платье. От «Кэйт Спэйд»? – спросила Лидия, кивнув моей маме.
– Подделка из «Таргет». Лэйси показала мне, где можно найти хорошие стильные вещи за полцены. Моя девочка – отличный гид по магазинам, – объяснила мама.
– Это весело и все такое, но я бы хотел поговорить с Лэйси наедине. Вы можете перенести этот захватывающий разговор в коридор? – Истон был невозмутим.
Лидия рассмеялась.
– Маленький поганец. Ладно. Пойдем, Стэфани. Выпьем кофе на кухне.
Как только они ушли, Истон медленно подошел ко мне. Он выглядел просто потрясающе в угольно-сером костюме и с тонким темно-серым галстуком. Мне очень хотелось скользнуть ладонями по его груди и поцеловать. Но я осталась стоять на месте.
– Твоя мать говорит, что ты встречаешься с Брайсом Джонстоном, – он вопросительно выгнул бровь.
– А твоя хочет, чтобы мы пришли на ужин двенадцатого июня.
Мы долго смотрели друг на друга, прежде чем Истон, наконец, улыбнулся. Я не смогла удержать ответную улыбку.
– Я не встречаюсь с Брайсом, ты же знаешь, – пробормотала я.
Он прижал ладонь к моей щеке и провел большим пальцем по нижней губе.
– Я знаю. Чего я не понял, так это зачем моя мать пригласила нас на ужин.
– На следующий день после моего дня рождения, – с раздражением отозвалась я.
В его взгляде мелькнуло понимание.
– Ааа, ясно. Мамин способ тебя одобрить.
– Что? – сдавленно спросила я.
– Ты ей понравилась.
– Она меня пугает, – выдохнула я. – Воплощенная красота и сила.
– А еще защита, – язвительно отозвался Истон. – И интуиция.
– Неужели наши чувства так очевидны? – спросила я, чувствуя, как краснела шея.
– Мне так не казалось, но, видимо, я ошибался.
Я нахмурилась.
– Теперь это не имеет значения.
Истон склонился ко мне, и мое сердце на мгновение замерло.
– Почему?
– Потому что ты ясно дал понять, что наши отношения невозможны, – бросила я, припоминая ему его слова.
Истон ладонью обхватил мою шею, и этот жест был таким собственническим, что у меня зазудела кожа.
– Может и возможны, – на мгновение в его взгляде мелькнула мука – отголосок бесконечной войны внутри него. Но Истон моргнул и нежно посмотрел на меня.
– Что?
Истон не ответил, вместо этого накрыв мои губы своими. Поцелуй был мягким, но будто предъявляющим права.
– Мне не понравилось, что ты была грустной сегодня, – пробормотал он, отстранившись. – А когда тот парень взял тебя за руку, мне захотелось оттолкнуть его, – Истон взял мою ладонь. – Буду честен: я боролся с собой из-за моего положения здесь, в церкви, и того, что предаю свое призвание, но это принадлежит мне, – он сжал мои пальцы.
