— Нет нужды, — ответил Свалльвинд, принимая чарку, — нечего праздновать.
— Тебе полезно для сердца, — сказал Исвальд, — а что тучи клубятся над Хрингхольмом, так это не первый раз, и, уж пожалуй, не последний.
— Просвети младшего, — указал король на удивлённого Альвара и пригубил, — скёлль! Недурно.
— Хэ, да ты ничего не слышал, пока торчал у Тунда? — усмехнулся Исвальд. — Народ на Северном Склоне не желает повиноваться и платить дань. Ими нынче правит Балин сын Фундина из рода Балина Первого, сына Ойна Праотца. Он отыскал какую-то ведьму, известную как Крака-вёльва, и вот эта самая Крака накаркала такого, что теперь не лопатами разгребать, а секирами…
При этих словах дёрнулось лицо у конунга, и он едва не выронил чашу. Но смолчал.
— Короче говоря, она объявила, что род Балина Первого старше рода Фьёрса Золотого, — продолжал Исвальд, — и потому должен править. Понимаешь, братишка? Править здесь, в Сольфхейме, вместо нас, и держать всё королевство, всю Сольфарики. Чтобы на престоле Гульдскьяльв сидел не наш отец, не я и не ты, а Балин Фундинсон и его отродья! Вот к чему всё идёт.
— Погоди-ка, — покачал головой Альвар, которому слова старшего брата представлялись увлекательной игрой в тэфли[19], не более того, — с чего бы это Балингам лезть на Гульдскьяльв?
— С того, что Крака-вёльва назвала на тинге[20] Северного Склона перечень предков Балина Фундинсона, потом назвала перечень предков из нашего рода, и получилось так, что Балинги восходят прямо к Ойну Праотцу, а Фьёрсунги — не пойми кто, приблудыши какие-то. Потому что, видите ли, род Двалина, старшего сына Ойна и Фары, прервался в горестные годы Храунлоги и последующих войн, а наш предок Фьёрс Золотой просто подсуетился…
— Хорошо сказано — подсуетился! — воскликнул Альвар возмущённо. — Да он спас народ от голодной смерти на свои деньги! Его мать была сестрой Вельи, жены Аина, последнего короля из рода Двалина, и Аин чётко и громко назвал его конунгом!
— Назвал, да только в обход Буи сына Балина IV, — заметил Свалльвинд.
— Так ведь этот Буи тогда пешком под стол ходил! — с жаром возразил Альвар.
— А это, видимо, не волнует ни Краку-вёльву, ни Фундинсона, — старший королевич шумно хлебнул прямо из горла и передал мех брату, — и радует в этом деле только то, что у нашего Балина хватило ума не поднимать открытое восстание, а направить дело на альтинг будущим летом. А на днях гонец прислал письмо из Хлоргатта. Можно сказать, что там было, отец?
