он сам. Но когда он знал, что у него это от злости, Тейт был точно уверен, что у Логана
совершенно от иного, и по какой–то хреновой причине, от этой мысли ему стало еще жарче за
секунду.
Вместо того, чтобы признать, что его тело таяло, Тейт вцепился мертвой хваткой в эмоции,
которые понимал, и позволил злости оглушить его.
– Это твой девиз, да? Попробовать все хоть раз? Ну, срочные новости, некоторые просто
знают, что им не нравится.
Адреналин несся по его венам, а Логан даже не задумывался отодвигаться, отталкиваясь от
стены и шагая ближе.
– И ты снова не ответил на вопрос. Как ты узнаешь…если не попробуешь?
Тейт пытался подумать о чем–то, о чем угодно, что можно сказать в ответ, но ничего не
получалось, так что он упрямо продолжал молчать.
– Потому что Тейт, для того, кто не заинтересован, у твоего тела, безусловно, иные идеи. Я
делаю только то, что приятно. Знаешь, никогда не дрочил левой рукой, но практически уверен, что
мне бы понравилось.
Даже не задумываясь, Тейт поднял свои руки и грубо толкнул Логана в плечи. Тот не
двинулся с места. Вместо этого его взгляд из обычного, дерзко–синего превратился в стальной–
не–шути–со–мной–серый.
– Ты можешь сделать так только один раз. И если в следующий раз ты грубо толкнешь
меня, то только для того, чтобы трахнуть у стены, ты понял меня?
Тейт засунул свои руки в карманы, испытывая отвращение к себе за подобную реакцию.
Злобно зыркая на Логана, Тейт пытался обуздать свое жесткое неуважение – к мужчине перед
собой, к себе или к ситуации в целом, – он не был точно уверен.
– Держись от меня подальше.
– Я не хочу.
– Почему? Ты мне даже не нравишься.
– Твой член думает иначе. Хватит так сильно сопротивляться, Тейт.
Логан проскользнул мимо него, и их плечи встретились.
Тейт не мог заставить себя посмотреть на Логана, когда услышал:
– И просто попробуй.
И до того, как Тейт смог что–то ответить, Логан прошел мимо и исчез за дверью бара,
оставляя его чуть ли не с пятьюдесятью тысячами вопросов и без единого долбаного ответа.
Глава 6.
Два дня спустя Логан сидел в конференц–зале, слушая Коула, пытающегося успокоить
одну из их клиенток. Она была высокой, темноволосой женщиной, где–то метра полтора ростом,
как он предполагал, и одета, как развратная библиотекарша или учительница. На ней была белая
юбка–карандаш, заканчивающаяся ровно над коленями, черная блузка и красный кардиган поверх.
