«Тут мы друг друга поняли без слов…», — не очень в тему вспомнился Саше «Сектор Газа».
Брать гражданских на операцию совсем не хотелось. Но и оставлять их так, тоже не безопасно было.
— Вот, — отломав ножки от винтажных стульев он вручил их Павлу и Борьке для самообороны.
— И почему ты оружие свое не взял? — заметила Мира.
— А как бы я его пронес? — огрызнулся Саша. Одно дело замаскированные отмычки, а вот где в Солнечнодвинске возьмешь спеца по маскировке оружия, да таких вроде как и в природе не существует. — Импровизировать буду, — проворчал Воронцов.
Тихо-тихо все прокрались к закрытым дверям зала: массивным, красивым, раскрашенным под серебро и золото, с разными витиеватыми узорами. Саша и Мира приложили уши: из зала едва-едва слышались какие-то звуки: то ли мычание, то ли разговор, то ли песнопения.
— Точно сектанты, — проворчал Саша.
«Точно», — поддакнула про себя Мира.
Саша осторожно нажал на ручку, благо, дверь оказалась не заперта, и заглянул внутрь: через узкую щель была видна лишь часть зала и сцены. Сектанты не стали трогать кресла, более того, они рассадили туда всех похищенных. Саша не видел, привязаны пленники или нет, но понимал, что пошевелиться не могут. По видимому участку сцены прошагали двое охранников Хоботова, неся на плечах широкую скамейку.
Саша осторожно прикрыл дверь. Времени в обрез и счет идет буквально на минуты, понимал он. Саша запоздало подумал, что можно было еще в других местах попробовать выбить окна или двери и отправить остальных в участок, но теперь даже если они выберутся, подмогу привести не успеют.
— Так, — серьезно посмотрел он, — я сейчас прокрадусь внутрь, вы будьте наготове, если что — бегите, прячьтесь, пытайтесь вызвать подмогу.
Саша опустился на четвереньки, опять открыл дверь и медленно заполз внутрь. К счастью, у стены почти сразу от входа уже стояли кресла и Саша весьма удачно спрятался за ними, наблюдая в проемы за происходящим.
Ни веревок, ни наручников или тому подобного на посетителях не было, но сидели те не шевелясь, как манекены, а не живые люди. На сцене один из охранников бережно и аккуратно, почти что с любовью, расправлял на скамейке белоснежную скатерть. В другом конце сцены на стульях спинами друг к другу сидели связанные Эдик и Петя Рябов, они явно пытались что-то сказать, закричать, возмутиться, но не могли открыть рта и лишь мычали.
«Чертовщина какая-то, — недовольно подумал Сашка, — с другой стороны, чего еще от секты ожидать».
