— Как вы себе это представляете? — возмущался брат. — Моя сестра, будучи незамужней девицей, отправится в ваш замок. Это же бесчестье для девушки! Что на это скажут люди?
— Люди будут знать, что я нанял ее, — парировал лорд. — Да и какая разница! Главное — я заплачу.
— Авета из дворянского, пусть и обедневшего рода. Нам не чуждо понятие чести, — настаивал брат.
Надо же, как Тейд защищает мою честь и достоинство! Любо-дорого слушать. Вот только плевать он хотел и на то, и на другое, а заодно и на меня. Брат просто увидел шанс избавиться от ярма. Работника можно вернуть после того, как перестанешь нуждаться в его услугах, а жену — нет. Жена — это навсегда. Ну, или до самой смерти. Естественно, моей.
— Я — лорд северных земель, рыцарь и побратим короля, — гордо произнес Рентон. — Я не могу жениться на девушке из захудалого дворянского рода.
— Я — лорд северных земель, рыцарь и побратим короля, — гордо произнес Рентон. — Я не могу жениться на девушке из захудалого дворянского рода.
А вот это обидно. Рентон в открытую заявил, что я ему не ровня. Тоже мне завидный жених нашелся. Да я сама за него не пойду!
Тейд тоже оскорбился. Тут наши чувства полностью совпали.
— В таком случае вам не получить шагающей за край, — пожал брат плечами.
Я мысленно ему поаплодировала. Правильно, пусть лорд возвращается туда, откуда пришел. Жили как-то без его монет и еще проживем.
Пауза затянулась. Мужчины буравили друг друга взглядами. Прямо игра — кто кого переглядит. Первым, как ни странно, сдался лорд Рентон.
— Я хочу убедиться, что дар твоей сестры не выдумка, — мрачно произнес он.
Я сглотнула ком. Только этого не хватало! Всеми силами я избегала своего дара. Я боялась его намного больше, чем остальные. Для меня он по-настоящему опасен. Именно меня он уничтожит, если я буду им пользоваться.
Мама считала, что дар шагающей за край дан ей не просто так, и она обязана помогать людям. К ней шли со всех концов нашей провинции, а порой приезжали издалека. Она не брала ни монеты за свои услуги. И к чему это привело? Те, кто пользовался ее даром, за спиной называли маму проклятой, а ее здоровье стремительно ухудшалось. В итоге она превратилась в живой труп. Естественно, о ней тут же забыли. Вот и вся людская благодарность.
Я дала себе слово, что со мной такого не произойдет. Ребенком я еще ходила за край, но как только поняла, что к чему, перестала пользоваться даром. Последние лет двенадцать я его игнорировала. Иногда у меня случались приступы и те, кто за краем, сами прорывались ко мне. Подобное, увы, неизбежно. Но в основном мне удавалось держать дар под контролем.
