– Вот и у нас та же история, – криво и безрадостно усмехнулась она.
– Идиотская ситуация, – вздохнул я.
– Вот именно, – подтвердила Лика, не поднимая взгляда.
– Неужели у этой парочки относительно нас какие-то иные планы?
– Вне всякого сомнения.
– Вы абсолютно правы, Лика… И знаете что?
– Да?
Вот теперь она на меня посмотрела, а я, приподняв ее подбородок двумя пальцами, ответил самой отчаянной улыбкой:
– Давайте мы им отомстим?
Мы, разумеется, отомстили. Прямо на роскошной двуспальной кровати величиной с футбольное поле. И, если бы не поджимало время, отомстили бы еще пару раз. Но часики тикали, тикали, а Время, суровая старуха, чопорно сжимая губы, грозило пальцем, мол, пора, братцы, пора, вы и без того тут засиделись. Дикий март вдруг разбушевался неурочным снегопадом, который все не думал прекращаться, и только в воздухе витал тонкий цветочный аромат, не то духов, не то увядающих первоцветов в вазе на столе.
Она собиралась быстро, я – еще быстрее. Запихав в чемодан висящее в шкафу соболиное манто, Лика притормозила лишь у дверей, глядя, как я забираю из сейфа вещи, принадлежащие мне по праву.
Из номера вышли вместе, загрузились в лифт и, словно чужие люди, проехали вниз. Выйдя из кабинки деревянным шагом, мы проследовали к дверям, словно поссорившиеся супруги, и вывалились в сырую слякоть. Снег кончился и растаял. На асфальте подмерзали лужи. Швейцар махнул рукой, и, словно по волшебству, к дверям подъехала машина. Водитель помог загрузить в багажник чемодан и открыл дверь.
Перед тем как сесть в машину, Лика обернулась.
– Приятно было познакомиться, Филипп, – мягко сказала она. – Возможно, еще увидимся?
Я поцеловал ее в щеку. Она на миг прижалась ко мне, скользнув рукой по пальто. Я улыбнулся.
– Наверняка. Этот мир так тесен.
Лика прищурилась, а затем, решительно вздернув подбородок, уселась в машину. Подождав, пока она отъедет, я, меся ногами растаявшую шоколадную жижу, пошел в противоположную сторону, в тихий переулок, где был припаркован мой неприметный автомобиль.
Спустя пару дней Лика ответила на мой звонок и согласилась встретиться. Показалось, что она давно ждала звонка и была рада, а вот чему – предстояло выяснить. Лично меня просто разбирало от желания еще раз взглянуть в эти бесстыжие лисьи глаза.
На этот раз с погодой повезло. Воробьи грелись на карнизах, устраивали шумный гвалт на радость Пришвину и юннатам. Навстречу солнцу вылуплялись почки, а также женские ножки, смело проклюнувшиеся из-под пальто. Сидя у окна, я с удовольствием разглядывал их, деля на удачные и неудачные. Удачными ноги считались, если начинались прямо от талии и заканчивались каблуками где-то в бесконечности, иные категории были безжалостно забракованы.
