Тина вздрогнула. Она не обернулась, но ответила:
— А что ты хочешь от меня услышать? Я же не скажу тебе: «Сделай-ка это, и всё пройдёт». Или же дай-ка я произнесу чудодейственное заклинание, и память откроется. Я всё ещё не знаю, что же тебе могу предложить я, но поверь, я тоже хочу тебе помочь. Но я просто молчаливый свидетель. Я же бесполезна!
— Ничего ты не бесполезна, не наговаривай на себя раньше времени, — откликнулась на это Агата с переднего сидения. — Ты ещё успеешь проявить инициативу.
Немо сомневался, стоит ли спрашивать об этом. Но если это поможет ему, то почему нет?
— Тогда скажи мне честно, Тина. Ты хочешь помочь мне только потому, что я напоминаю тебе кого-то?
Тина вздрогнула вновь. Нехотя повернувшись, она застала на себе наивный, почти щенячий взгляд. Вчера она боялась смотреть в эти стеклянные глаза. Сегодня они заблестели огоньком надежды. Его лицо перестало отталкивать, но места, где отслаивалась мёртвая кожа, пока сохранялись. Тина сглотнула.
— Я помогаю тебе, потому что хочу этого. Но ты... ты и вправду напоминаешь мне кое-кого.
«Я так и думал... Хотя, неудивительно. Я уже догадываюсь, кого».
И он давно догадался, какие эмоции она испытывает. Не зря она сбежала вчера. Ей страшно. И страшно ей из-за себя. Потому что боится собственных чувств.
— Однажды, у меня был друг, — призналась Тина. — Не люблю называть его парнем, между нами не было любви. Но... он был очень близок лично мне. Я не буду всего рассказывать, это... сложно. Да и ещё скажут мне, что жалуюсь тут на жизнь. Я привыкла со всем справляться одной. Но с этим я справиться не смогла.
Тина осеклась. Болезненные ассоциации выдали её. По-прежнему она ощущала на себе его взгляд Немо, но он уже был сочувствующий, а не просто заинтересованный.
— Мой друг пропал без вести. В конце прошлого года. Агата подтвердит, я хотела его найти. Я даже просила её связаться с его душой, если же он мёртв. Он не пришёл... Ни тогда, ни через неделю, никогда. И я чувствую себя виноватой за его исчезновение.
— Тина, ты знаешь, что ты не виновата, — снова подала голос Агата.
— Ага! А вот вину за смерть Сирила ты тоже брала на себя!
Белая ведьма резко обернулась назад. В этот миг она, в самом деле, выглядела как настоящая ведьма. Бездумно брошенные Тиной слова задели её за живое. Агата предстала перед Тиной и Немо в новом свете. Выражение её лица ожесточилось, тонкие пальцы сдавили спинку сидения, впившись серебристыми ногтями в обивку. Глаза её, тяжёлые, потускневшие, как будто вобрали в себя негативную энергию целого столетия. Ещё немного, и её бы залихорадило от внутренней злобы.
