Серый король снял правую перчатку. Рука у него оказалась розовой, как у младенца. Он протянул ее мне:
-- Ну как, лады? Присоединяешься к нам?
Я осторожно отступил на шаг.
-- Привет, величество! -- раздался вдруг веселый знакомый голос, и я увидал спешащего к нам девила. Того самого, что как-то здорово поспорил у нас с рыцарскими доспехами, доказывая им относительность Света и Тьмы, а потом был ни за что ни про что изгнан из Замка стервятником, выбросившим его из окна.
Девил просто цвел своей дежурной улыбкой, сжимая в руке какой-то пергамент. Он выкрикнул:
-- Не иначе как нового пажа себе вербуешь, старина! Оставь, у меня есть новости поинтереснее! Смотри что я тебе раздобыл! Контракт на душу Крысолова, как мы и договаривались! Так что, любезнейший, я свою часть выполнил, теперь за Вашей пришел! В смысле -- пройдемте со мной, в Нараку! Вас там уже заждались!
Король надел перчатку... Взял пергамент... Посмотрел сквозь него на горящую бочку... Обнюхал его... И согласно кивнул головой. Бросил уже на ходу:
-- Только сперва зайдем в один замок. Там надо повстанцев чуток образумить... Впрочем -- это по пути, любезный Саттарис, так что не обременит Вас и не задержит...
Взмахом руки он открыл багрово-оранжевые ворота гипертоннеля и шагнул в этот портал вместе с деволом.
Едва воронка рассосалась -- я кинулся к лестнице и побежал вверх. Единым порывом преодолел все этажи, и устало уселся меж бочек с пурпурным вином, оставленным в верхних подвалах лет триста назад... От них пахло терпкой сладостью и щекочущей пылью.
Я еще раз вспомнил крысенка в кепи, пламя над бочками... "Смотреть на пламя и вспоминать... В его пляске я могу увидеть все, что захочу..." Взять свечу, ту, что лежит на шкафу в моей комнате... И если уцелело хотя бы одно стеклышко от подзорной трубы!..
Оно уцелело. Одно-единственное. Я вставил его в оправу, прилепил к оконному стеклу пластилином. И зажег свечу.
В ту ночь мне снился сон... Странный и удивительный сон...
Стучали под полом вагона колеса, подрагивая на стыках рельс. И вздрагивал вагон, уносясь в неизвестную даль. Какие-то люди деловито сновали между кожаных сидений, то входя, то выходя из вагона на крошечных остановках, и вагончик вновь набирал ход. А я сидел, дурак дураком, развалившись на трехместном сидении в одиночку, и словно ждал чего-то, глядя на проносящиеся мимо деревья и пашни. Я ехал куда-то, но лишь сердцем чувствовал, что выходить пока еще рано, а мозг уже не помнил, куда и зачем держу путь.
