Неужели люди не могут просто сидеть?
Наконец, на экране появился последний поцелуй, под бодрую музыку покатились титры, и Марина с облегчением повернулась к Кириллу.
Но парень отчего-то хмуро разглядывал ее, будто она только что сказала гадость, и нужно среагировать. Но говорить матом в прилюдном месте он не хочет…
Девушка пару раз моргнула, но все же решила спросить:
— Что?
— У нас не свидание? — с претензией сказал парень.
— Нет, — испуганно махнула головой она.
— Тогда я не буду провожать. Пока.
Марина не успела даже осознать услышанное, как он встал и, захватив пустой стакан, пошел на выход. Темная фигура очень быстро скрылась из глаз, и девушка перевела взгляд на недоеденный попкорн.
— Так мне и надо, — резюмировала она, и с каким-то даже облегчением, вышла из зала.
Ветер трепал ее волосы, подымал подол и норовил просифонить. Он будто прогонял девушку с улицы, поддувая в спину, ускоряя ее шаги. Но Марина упрямилась и не поддавалась уловкам ветра. Ей нужно было подумать.
Мимо проносились прохожие, проскальзывали вывески и дома, и Марина специально сделала большой круг, чтобы как можно дольше идти к дому.
Казалось, будто сейчас она схватит нужную мысль и, как тайный ключик, она откроет дверь к пониманию: что же с ней. Марина никогда не увлекалась психологией и к своему счастью не слышала о диссоциативном расстройстве идентичности, иначе вполне могла подумать, что с ней происходит нечто подобное.
Ведь теперь она слышала звуки. Маленькие частицы падающих с крыши капель звучали по-особенному: как хрустальные колокольчики. Скрип людских подошв раздражал и поднимал глухое, непонятное Марине чувство. Девушка мечтала, чтобы все это многообразие и богатство звуков мгновенно прекратилось, ведь оно давило на мозги и мешало думать.
Когда Марина сделала очередной витиеватый переход в соседние дворы, откуда-то сбоку вынырнула черная тень.
— Опаньки, — сказала тень высоким, скрипучим голосом, — Деваня пришла!
Вместо того, чтобы удариться в панику или истошно закричать, пятясь назад, Марина почему-то отметила потрепанный вид куртки и трехдневную небритость щек. Запах пота резко ударил в нос, и девушка сжала в бессилии кулаки.
Слишком долго она терпела всю эту гадость, слишком долго! Звуки, запахи, движения… Надоели! Примелькались!
Мужчина вышел на свет, и она отметила, что ему чуть больше тридцати. Странно расширенные зрачки и трясущиеся руки указывали на то, что перед ней наркоман, но девушку не интересовали причины.
