— Госпожа, что с вами? — лакей, спускающийся по лестнице. Склонился над девушкой. — Вам плохо?
— Что? — Настя вдруг поняла, что сидит на ступенях дворцовой лестницы.
Правда, предназначенной для слуг, но все равно слухи могут пойти самые разные.
— Все в порядке! Делом займись! — девушка быстро встала, бросила строгий взгляд на слугу.
Тот обиженно прищурил глаза, поклонился и направился вниз, бормоча под нос что-то нелицеприятное о дерзких фрейлинах.
Настя еще постояла на ступенях, пока голова не престала кружиться, и, решив поговорить с женихом на чистоту, направилась на службу.
Путь пролегал через караульную. Воспоминания о наглых притязаниях семеновцев и последующем гневе Елисаветы Петровны были еще свежи в памяти, и Настя вновь ощутила знакомое покалывания. С каждым разом Сила приходила все легче и незаметнее для ведьмы. Девушка открыла дверь.
Вопреки регламенту, утвержденному еще Петром Великим, в офицерской караульной комнате никого не было. В любое другое время Настя изумилась, но сейчас, погруженная в свои переживания, лишь обрадовалась, что комната пуста. Облегченно выдохнув, Настя подхватила юбки и торопливо побежала в фрейлинскую.
— Настя, ты где пропадала? — Лизетта, позевывая, поднялась с кресла. Глаза у фрейлины покраснели, то ли плакала, то ли просто не спала всю ночь. — Я уж заждалась. Ты что такая бледная?
— А где Даша и Варя? — вспомнив про то, что фрейлина намеревалась связать свою судьбу с Волковым, Настя невольно огляделась по сторонам.
— В Монтплезире. Государыня еще почивать изволит, вот они туда и пошли, — отмахнулась та. — А я тебя караулить осталась.
— Спасибо, — Настя слегка устыдилась своих мыслей.
— Да ты не торопись, — продолжала Лизетта, увидев, что подруга вновь направилась к дверям. — Елисавета Петровна вчера с Алексеем Григорьевичем вечером ругалась, а после заутрени мириться изволила, к себе позвала, так что спать еще долго будет.
Фрейлина хихикнула и кивнула на столик, на котором стоял чайник и чашки,
— Сядь, хоть чаю выпей, а то совсем лица нет. Случилось что?
— Да, — Настя отмахнулась, не собираясь посвящать подружку в глупые сомнения. — Девка моя в тягости…
— Глаша? — Лизетта фыркнула. — И что с того?
— Да вот, — Настя покрутила в руках чашку, заботливо поданную подругой, пригубила и поморщилась. Чай показался каким-то горьким, и девушка отставила чашку.
— Ты чего? — Лизетта смотрела на подругу почти не мигая.
— Настроения нет, — призналась Настя. — Я Головину встретила… не бери в голову.
