На поляне сражались два зверя. Огромные волки, они остервенело грызлись, стремясь добраться до горла противника. Странно было не это, а еще один человек, наблюдавший за зверями. Настя не могла видеть его лицо, но наблюдатель показался ей знакомым. Внезапно он кинул что-то в дерущихся зверей. Рыжеватый волк взвизгнул и с удивлением посмотрел на нож, торчащий из ребер…
— Гриша… — прошептала Настя и открыла глаза. показалось, что рассветные сумерки полыхнули алым.
***
Все-таки Софья прислала лошадь, а также записку. В ней сестра Белова уверяла, что с удовольствием одолжит лошадь невесте брата, поскольку сама пока не ездит верхом. Прочтя послание, написанное на дорогой плотной бумаге, Настя все-таки хотела решительно отказаться, но конюх Софьи уже сидел на кухне со Степаном, судя по покрасневшим щекам, попивая отнюдь не чай. Сама же лошадь: рыжая кобыла высоконогая, достаточно крепкая стояла в конюшне за домом Бутурлиных и задумчиво хрумкала сеном. Настя погладила ее по носу и вернулась в дом.
Анна Михайловна сидела в зале за пяльцами.
— Настенька, что задумалась? — поинтересовалась она, прокладывая нитью начало вышивки.
— Я… мне кажется Гриша… Григорий, — девушка с трудом произнесла имя жениха при посторонних, — он Софью вынудил мне покровительствовать!
— Вот как? — ведьма на секунду прервала свое занятие, но сразу же сделала вид, что увлечена вышивкой.
— Он ей про приказ рассказал, и вот… — Настя положила письмо на стол.
Анна Михайловна расправила лист, пробежалась по строчкам глазами.
— Ну что же… желания Григория вполне объяснимы, но, уверяю, тебя Софья Петровна не та женщина, чтобы даже любимый брат её мог принудить оказывать внимание тому, к кому она сама неприятие испытывает.
— Мне неудобно причинять ей беспокойство, — упрямо возразила Настя.
— Настенька, ну какое же это беспокойство? Приказать конюхам лошадь сюда привести? — Анна Михайловна фыркнула. — Софья, хоть и хорошая всадница, но конные прогулки не любит, предпочитая пешие или же в экипаже. А кони у нее знатные, он и понятно: Саша Левшин у Белова в лучших друзьях!
Настя лишь кивнула и вновь сложила письмо.
— Все так… но не могу я бедной родственницей у нее быть! — в отчаянии воскликнула Настя.
Бутурлина улыбнулась:
— Считай, что услугу ей оказываешь, лошадь разомнешь, побегать заставишь!
— Анна Михайловна! — с укором воскликнула девушка.
Ведьма отодвинула пяльцы.
— Настенька, Софья, как бы брату признательна не была, жить по его указу не будет. Коли прислала тебе лошадь, значит, понравилась ты ей. Потому, даже и не сомневайся. К тому же лошадь тебе не на совсем дают!
