Чего я могла испугаться? Своего прошлого! Представителей одной из достойных семей… но знать Валенсису об этом, не обязательно.
— Я переутомилась. С чего ты взял, что я испугалась?
— Камея сказала, что ты шептала «нет».
Вот ведь привязался…
— Ида, я не в игрушки играю! Ты очень подозрительная личность, появилась внезапно, обаяла Ками… ЧТО ты замышляешь?!
Я, аж, рот приоткрыла от изумления.
— Ничего я не замышляю! Паранойя у тебя, попроси доктора о помощи! — удивительно тихо и спокойно ответила я и дернула дверь.
— Я сказал, что ты никуда не пойдешь, пока не расскажешь мне.
— Мне нечего тебе рассказывать. Угрозы для Камеи я не представляю, а в мою душу и жизнь не лезь.
Вмиг мои веревочки снова натянулись, словно кто-то меня удерживал, и я не могла выйти из комнаты.
— Полезная идея, — насмешливо сказал Дориан, — столько фантазий по применению рождается.
— Извращенец!
— Нет, куколка, извращений я не люблю, но…фантазия у меня бурная.
— Я испугалась своего прошлого, ясно? — крикнула я. — Комплекс, глупый детский страх, только и всего!
Мои глаза метали гром и молнии.
— Рассказывай. Пора избавляться от подобных кошмаров, — Валенсис подхватил меня на руки, и уложил в постель. Сам сел рядом с кроватью, в кресло.
— Исповедоваться тебе не собираюсь… — фыркнула я и отвернулась.
Что за наказание? Этот день был настолько хорош, почему же вечер такой отвратительный.
— Отпусти меня, — попросила я, — меня ждут дома, волнуются…
Какое-то время Дориан молчал, но после все же ответил:
— Поехали, я отвезу тебя домой.
— Я сама…
— Я долго ждать не буду. Или мы едем, или ты остаешься здесь!
Дориан сопровождал меня в карете. Довез до самого дома, молча, выслушал слова благодарности и, не прощаясь, уехал.
Я же, измученная и уставшая, пробралась по сонному бутику, поднялась на второй, не менее сонный, этаж и спряталась в спальне.
Хотелось поскорее смыть с себя остатки этого дня забыться сном.
Только стоило мне оказаться в постели и закрыть глаза, как в памяти всплывал тот страшный образ — образ моего отца.
Сегодня я видела не его. Я видела старшего брата — Людовика. Он всегда был похож на отца, но теперь был его живой копией.
Отвернувшись от Камеи, я наткнулась на презрительный взгляд Люка (как я звала его раньше). Когда-то любимого старшего брата, который читал мне книжки перед сном. Его взгляд абсолютно точно повторял взгляд моего отца, много лет назад, когда он вычеркнул меня из своей семьи и своего сердца. На несколько секунд, мне показалось, что я перенеслась в тот самый день, в тот самый час, в ту самую минуту — минуту моей маленькой смерти.
