Не получается. Не хочу так с ней. Откуда в голосе эти ледяные нотки? Извиниться нужно, сказать, что нет никакого видео. Это даже не регистратор. Обычный радар- детектор с навигатором. Какой же у меня наивный ангелочек. Верит всему, что говорю. А ведь она еще не в курсе, куда я ее везу. Забронил с утра билет в ее самолет и теперь одной рукой пытаюсь зарегистрировать нас обоих на рейс. Должен сесть с ней рядом, физически испытываю эту необходимость. Окончательно двинулся.
— Дейв, а что такое Суоми?
— Там написано же. Хельсинки.
Тишина. Ковыряется в телефоне. В школе ее не учили, что ли? Не знает, где Хельсинки находятся? Или знает, но в шоке?
— Дейв…
Каждый раз, когда имя мое произносит, через меня словно двести двадцать пропускают. Пусть завязывает, иначе не доедем ни до аэропорта, ни до десятого уровня.
— М?
На большее неспособен либо гадостей ей наговорю, либо на колени встану и прощение начну просить.
— Это те самые Хельсинки?
— Угу.
— Которые в Финляндии? — еще один робкий вопрос.
— Да.
— А Суоми это что?
— Фины так свою страну называют.
Ух ты, какое я длинное предложение осилил. И тишина. Недолгая.
— Дейв…
Я сейчас ей рот заклею и в багажник переложу.
— Туда надо на самолете лететь?
Нет, блин, на поезде! Издевается?
— Да.
Бледнеет. Вжалась в кресло и ремень безопасности пальцами нервно перебирает. Летать боится? Как мило.
— Я не полечу никуда.
— Ты знаешь, что будет. Я видео по всем соцсетям солью, а брату твоему в первую очередь.
— Сливай. Можешь начинать прямо сейчас. Гектор убьет тебя, будь ты хоть трижды фанат Чикаго Блекхокс, тебе конец, Райли.
Что-то новенькое, угрозы? Рога у моего ангелочка становятся все острее.
— Там лица моего не видно.
— И что? Я сама Гектору расскажу, как ты в трусы ко мне залез. Он даже проверять не станет, изобьет тебя до полусмерти и заживо закопает.
— Под тем самым кустом, да? — снова смеюсь. Обожаю эту семейку.
— Мама очень любит те розы, а брат любит меня и маму. Одним броском сразу две шайбы забьет.
— Блефуешь.
— Ты тоже, Райли. Придумай что-то посерьезнее дешевого шантажа.
— Как насчет поцелуя?
— Что ты сказал? — к ее щечкам резко вернулись краски.
— Я тебя поцелую, как только самолет сядет в Хельсинки.
— Врешь, — цедит сквозь зубки. Можно подумать, я хоть раз заставил усомниться в своих словах. Я с ней честен. Ну почти, кроме пары деталей.
— А ты проверь, ангелочек. Поиграем? Правда или действие?
Глазки у Холиуайт загорелись, ей нравится наша маленькая шалость, даже не скрывает.
