Крохотный треугольничек волос. Черт! Я, правда лапал ее там своей ручищей вчера? Голова закружилась. Наплевать на все правила, уложить ее на лопатки и облегчить то что творится в моем теле. Мне, кажется, сейчас даже те огромные презервативы будут впору. Один как раз прожигает мне карман джинсов. Как же я зверски хочу ее!
— Сделай это, Дейв.
Что сделать? Почти ору внутри. Что с тобой сделать, Хизер?! Называй вещи своими, блядь, именами, или…
— Что? — сипло спрашивает голос возбужденного чудовища, грызущего меня изнутри.
— Н-накажи.
Медленно поворачивается ко мне спиной и встает на четвереньки, упираясь одной рукой в кровать, а второй продолжая держать толстовку, собранную на животе.
Господи, кто-нибудь скажите этой дьяволице, что открывается человеческому взгляду в такой позе! Вид ее соблазнительной задницы отошел на второй план, и теперь я смотрел на две соприкасающиеся половинки, которые вчера терзал своими пальцами, раздвигал, погружался, охреневал от их мягкости и податливости.
Так же медленно, стараясь не спугнуть этого маленького демона, подобрался ближе и обнял одной рукой за плечи, чтобы не упала. Меня бы придержал кто!
— Насколько сильно наказать, Хизер?
Реснички опять задрожали и умоляющий взгляд окончательно сорвал мне крышу. Снова погладил ее нежную бледную кожу и обернулся на зеркальный шкаф позади нас. Увидел себя рядом с этой малышкой, наблюдал, как мои пальцы раздвигает мягкие губки и заставляют тельце ангелочка изогнуться. Отвел руку, и из ее груди вырвался разочарованный стон, который тут же прервался шлепком, оставившим на коже красный отпечаток моей ладони. Хизер чуть не упала, но я удержал, и снова неглубоко погрузился в нее, завидуя собственной руке и подыхая от желания. Комната наполнилась нашими звуками, легкими постаныванием, шлепками, моим сдавленным пыхтением и другими сладкими, сводящими с ума мелодиями, которые я сам же и наигрывал на ее теле.
Она уже не замечала, что я делаю, а я впился в ее шею, оставляя клеймо за клеймом на нежной коже. Моя. Моя девочка. Хочу найти того придурка из рыболовного магазина и голову ему оторвать, а потом прикончить соседа напротив и Теодора грохнуть за те грязные словечки. А потом трахнуть Хизер или сейчас это сделать, а поубивать всех уже после?
Мы не слышали звуков подъехавшей машины и открывающихся ворот гаража. Самозабвенно предавались взаимному безумию. Ее бледная задница уже давно стала ярко-розовой, а колени то и дело норовили подкоситься. Близко, так близко. Еще чуть-чуть. Она задрожала в моих руках так неистово, что едва удержал ее, прижал к себе, долго гладил по волосам, шептал какую-то нежную херню, надеясь, что не запомнит. Чувствовал, как все никак не может успокоиться и сжимается новыми и новыми импульсами, передающимися и мне.
