Тянусь за телефоном, включаю его, и буквально через секунду он разрывается от кучи уведомлений о пропущенных звонках от Фомы и прочих заинтересованных лиц.
— Что-то срочное? — спрашивает Марго, а я вздрагиваю, когда она дотрагивается до моего плеча.
— Очень срочное, — киваю и прячу телефон в карман. Пять минут Фома ещё подождёт, не облезет. — Извини, что так получилось, дела.
— Да всё в порядке, — отмахивается и улыбается, — я же всё понимаю. Просто…
— Что?
— Не пропадай больше, хорошо?
И медленно уходит, а я смотрю ей вслед и понимаю, что больше не хочу пропадать. Чёрт знает, чем это всё закончится, но попробую. И да, мне снова придётся её защищать, потому что слишком много гадости вокруг, но я очень постараюсь не облажаться.
Когда она берётся за ручку двери, обнимаю сзади и притягиваю к себе. Целую в макушку, вдыхаю аромат волос, а Маргаритка замирает в моих руках.
— Я боюсь сделать тебе больно, — говорю, наклонившись к уху, — очень боюсь. Но я очень постараюсь не уничтожить твою жизнь.
Еду в сторону дома, а мысли в голове кружатся в безумном хороводе. Что это вообще было? Губы горят и — чего скрывать? — саднят, а лицо пылает, словно мне лет семнадцать, и меня впервые поцеловал мальчик после школьного выпускного. Господи ты боже мой, с ума сойти можно.
Не могу понять, что на нас вообще нашло. Вроде бы, взрослые люди, а тискались, как подростки какие-то. Наверное, даже мой сын уже не так пылок, как его сумасшедшая мамаша, потерявшая голову, стоило мальчику из далёкого прошлого поцеловать её. А мальчик ведь давно превратился в хмурого молчаливого мужика, тело которого покрыто татуировками, как стена заброшенного дома — граффити.
Всё это жутко странно и, возможно, неправильно, но я ни капельки не жалею, что позволила Карлу поцеловать себя. Даже мысли не было оттолкнуть, ударить, а он…
В детстве я была влюблена в него. Ну, он же принц, рыцарь, герой — мальчик, защитивший меня. Но это была такая глупая и очень детская влюблённость, не несущая с собой и тени сексуальности. Просто казалось важным, чтобы у него всё было хорошо. Когда он пропадал по ту сторону забора, я “висела” на окнах, выглядывая его, дожидаясь. А, когда приходил, бросала всё и неслась по коридору, навстречу, чтобы повиснуть на шее. Просто потому, что в Вороне сосредоточилось всё хорошее, что тогда было у меня в жизни. Но к обжиманцам и поцелуям под луной это не имело никакого отношения. Наверное, сделай он подобное по отношению ко мне, впала бы в священный ужас и зашлась в истерике.
