Никогда мне не понять этой логики. Зачем мучить друг друга, называя это любовью? Уж лучше никаких чувств не испытать, чем так.
Я всегда гордилась тем, что никому не позволяла измываться над собой. Правда, и не видела для себя цели в жизни издеваться над другими. Все отношения за прожитые двадцать пять лет начинались мирно, длились недолго, а заканчивались по обоюдному решению сторон. И ни тебе слёз, ни печали. Всё, как говорится, чинно и благородно. Но вот сейчас, сидя в этой комнате, рядом с Брэйном чувствую какой-то трепет, который никогда раньше ощущать не приходилось. После разговора с Сашей во мне кипит злость и хочется вскочить на ноги и запустить чем-нибудь в стену, до того тошно. Но Брэйн смотрит на меня, чуть приподняв тёмную, чётко очерченную, бровь и я ощущаю, как волна негодования медленно, но уверенно спадает. Правда, полностью успокоиться не получается, хоть ты тресни.
— Что-то стряслось? — спрашивает, глядя на меня в упор, а в глазах читается любопытство. Неужели ему и правда интересно? — Это муж твоей подруги звонил?
— Именно, — бурчу под нос, не в силах окончательно справиться с раздражением. — Придурок.
Брэйн запрокидывает голову и смеётся.
— Чего ты? — вскидываюсь, потому что напряжение из-за разговора с Сашей никак не хочет отпускать. В таком состоянии могу сорваться и нагрубить, хотя это и неправильно. — В этом нет ничего весёлого, между прочим!
— Знаешь, никогда не видел, чтобы девушек так украшал гнев, — заявляет, отсмеявшись. — Ты, наверное, даже сама не догадываешься, насколько сейчас красивая.
Нет, стоп. Это уже слишком. Не знаю, что он себе удумал, но безобидный вначале флирт начал принимать угрожающие обороты. И вообще я злая, а когда в таком состоянии нахожусь, обычно, не разбираюсь, кто рядом: друг или враг. Просто рублю наотмашь, не задумываясь о последствиях. Надо зажмуриться и несколько раз глубоко вдохнуть. Брэйн совсем не виноват, что этим вечером всё пошло наперекосяк. Нет, виноват всё-таки, но только в том, что настолько преступно прекрасен, из-за чего чувствую себя глупой малолеткой, которая не может не пялиться на красивого мальчика из старших классов.
— Если это такой витиеватый способ затащить меня в постель, то, боюсь, ты промахнулся.
Всеми силами стараюсь, чтобы слова звучали грозно, и он понял, что я как бы не из тех, кто раздвигает ноги перед первым встречным-поперечным. Ещё и смотрю при этом выразительно, бровями так поигрываю на случай, если он слегка туповат и обычных слов не понимает. А ещё нужно, чтобы внутри перестало что-то так предательски клокотать, а щёки не горели огнём. Не нуждаюсь в этих романтических приключениях, потому что чувствую: с Брэйном не будет всё так просто, как с другими моими кавалерами. А ввязываться в не пойми что нет ни желания, ни сил.
