Иосиф не заставил себя долго упрашивать. Он не стал дожидаться рассвета, растормошил жену, которая, лежа на соломенной подстилке, грезила святым духом.
– Жена, живо подымайся! – крикнул он ей.
– В чем дело? Что случилось? – спрашивала Мария, протирая глаза.
– Подымайся, подымайся! – повторял супруг.
– Ах, Иосиф, до чего же вы несносны! Ну зачем было меня будить?
– Дрыхнуть не время, моя женушка: дело в том, что царь Ирод собирается убить Иисуса. Неужто тебе охота связываться с могущественным тетрархом? Я понимаю, что сын твой – бог и он не позволит себя удушить, но, по-моему, рановато еще полагаться на божественную силу малютки. А посему куда разумнее будет уйти подальше от готовящейся резни. Бери-ка своего карапуза и айда отсюда!
При этих словах, произнесенных тоном приказания, супруга плотника встала.
– Удирать так удирать, – сказала она. – Но кто потащит наши пожитки? Вы, надеюсь, понимаете, что, кроме ребенка, я ничего не понесу.
– О мадам, об этом не беспокойтесь: мы заберем с собой осла.
– Но он же нам не принадлежит. Его кто-то оставил здесь в конюшне. Элементарная порядочность не дает нам права его присвоить.
– Прости, но мы действуем не в своих личных интересах: мы заботимся о спасении сына. А разве Иисус не владыка мира?
Возражать не приходилось. Вопрос об ослике был решен. Мария уселась на него верхом, взяла сынишку на руки, и они отправились в путь.
Когда над горизонтом появилось солнце, святое семейство было уже далеко от Вифлеема. Беглецы шли целый день. Под вечер, в сумерках, их окружили какие-то подозрительные типы со свирепыми физиономиями.
– Кошелек или жизнь! – крикнул главарь шайки. Мария скрыла от Иосифа, что она прихватила с собою ларец с золотом, преподнесенный волхвом. Поэтому на требование разбойника Иосиф с восхитительным простодушием ответил:
– Голубчики мои, вы просто ошиблись: мы вовсе не богатые путешественники, за которых вы, должно быть, нас принимаете. Сам я бедный плотник, почти ни с чем я покинул родные края. Пила да рубанок – вот все мое богатство. Эта молодая женщина – моя жена, а мальчуган – не кто иной, как мессия, которого пророки обещали еврейскому народу.
Разбойник, по-видимому, читал пророчества и даже верил в них. Он бросился на колени перед непорочной мамашей, умоляя простить ему несколько бесцеремонное обращение.
– Мадам или мадемуазель – обратился он к ней, – меня зовут Димас. Я вор по профессии, но тонкие чувства мне не чужды. Прошу прощения за то, что я вас задержал. А за то, что мы вас напугали, позвольте пригласить к себе на ночлег. У меня тоже есть малыш, он, бедняжка, хворает. Пойдемте ко мне, там вам будет хорошо. И поскольку ваш карапуз – мессия, его пребывание в моем доме принесет мне счастье.
