— Спать будешь тут, — сказала Меридита, — а вот это рубаха для сна, не забудь переодеться, — она показала на сложенную рубашку, лежащую в изножье кровати. — Ты все понял?
Эдин немного дико взглянул на нее и кивнул.
Понял он, не дурак же. Только вот рубаха для сна — это еще зачем?
— Ну ладно, — с сомнением покачала головой тетка Меридита, она словно сама не понимала, чего это ей приходится возиться с этим невесть откуда взявшимся мальчишкой, — ложись, доброй ночи тебе.
— И тебе — доброй… — отозвался Эдин.
Она ушла, оставив его одного в комнате с постелью — с его постелью, на кровати, с простынями и тюфяком, с пестрым одеялом, с пологом у изголовья. Никогда до сих пор он так не спал! А угли в камине еще не остыли и переливались алым. Камин разожгли затем, чтобы он спал в тепле. Он один. Невиданное расточительство.
Эдин переоделся, как было велено, и забрался в постель. Вот только сна не было ни в одном глазу! Поворочавшись какое-то время, он слез с кровати, вышел из комнаты, спустился по лестнице вниз. Хотел попасть обратно в кухню, а очутился совсем в другом месте. Тут была квадратная комната, и тоже с камином, с огромным, в котором горел огонь. У камина в кресле сидел Граф и задумчиво смотрел на пламя. Кажется, Эдин двигался неслышно, но Граф тут же повернул голову:
— Ты? Что случилось?
— Простите! — отшатнулся Эдин. — Я искал кухню! Я пойду…
— Ты немного ошибся. Кухня в другом конце коридора. Ты что, боишься меня? — Граф улыбался.
Эдин мотнул головой. Графа он точно не боялся. Тут было другое: он не понимал, и поэтому отчаянно терялся. То есть, ничего не понимал! В прошлый раз, когда они встречались, все было иначе.
— У тебя в комнате есть звонок, справа от кровати, — сказал Граф. — Если нужно, можешь звонить и вызывать слуг.
Это тоже было дико слышать. Вызывать слуг звонком?! Ему бы и в голову не пришло. Всегда всё Эдин делал сам, и дальше так же будет.
— Если ты не против, посиди со мной, — предложил Граф. — Что тебя волнует, Эдин из цирка? Чего ты боишься?
— Я не боюсь… ваша светлость?.. — он впервые примерил к Графу такое обращение, и ждал, что будет.
Граф опять понял.
— Не надо. Не зови меня так, я не хочу. Ты раньше называл меня просто Графом, это мне по душе. Понял?
Эдин кивнул, подвинул стоящий в стороне табурет ближе к камину и сел. И посмотрел на Графа снизу вверх.
Да он совсем старик. Глубокие морщины вокруг рта и у глаз, и совсем седые волосы. Странно, но раньше это как-то не замечалось.
