Шут и слово короля | страница 38
— Но ведь у Кандрии тоже есть флот?
— Есть, — Граф поморщился. — Он может дать бой, но не вести войну на море. Я бы и раньше не стал всерьез говорить про флот Кандрии, а теперь — особенно.
— А почему тогда король не построит флот? — не унимался Эдин.
— Что ж, король считает нужным тратить деньги на другое. Он полагается на договора с соседями, с пиратами, даже с Джубараном и Арджраком — а последним трем я бы точно не стал слишком доверять.
— Джубаран? Аржрак? А где это? — удивился Эдин.
— Вот тут, южнее, — Граф показал. — Вот что, я пришлю тебе несколько книг, прочти их. Там много чего найдешь о странах, которые окружают Кандрию, и о других тоже. Кстати, а скажи-ка мне, сколько тебе нужно времени, чтобы запомнить и по памяти нарисовать эту карту?
— Нисколько. Я уже всеё помню, — ответил Эдин безмятежно. — Я ведь и раньше это видел. Могу нарисовать.
— Прямо сейчас? Ты отвечаешь за свои слова? — удивился старик. — Рисуй.
Он достал из ящика большой лист сероватой бумаги и черную восковую палочку. Потом порылся в кармане и вынул золотую монетку, положил на стол.
— Не будет ни одной ошибки — это твое. Ошибешься — значит, не получишь. Берешься?
Эдин кивнул. Никогда еще за такой пустяк ему не предлагали золото.
Вскоре он отдал графу рисунок. Тот долго и придирчиво рассматривал его, наконец кивнул.
— Все правильно. Золотой твой. Такая память — воистину сокровище, что тут скажешь.
Но Эдин помотал головой.
— Не нужно, Граф. Я ведь ничем не отвечал против вашего золотого. Лучше купите Аллиель нарядное платье… пожалуйста.
— Что?! — старик откровенно удивился. — Мальчик мой, вот когда женишься на ней, в чем я не уверен — тогда и будешь тратиться на ее платья. Пока это не твоя забота. Забирай и ступай, — и сам вложил монету Эдину в руку.
В тот же день Виллен принес Эдину несколько книг, и у каждой на титульном листе был вздыбленный конь.
Зима пришла скоро и неожиданно, без обычной осеней мокрети — утренние заморозки вдруг сменились постоянным морозцем, и первый снег покрыл землю, как легкое и тонкое белое одеяло. Сугробы лягут потом, и море замерзнет, закроется ледяным панцирем тоже потом, позже.
Аллиель довольно быстро научилась держаться в неудобном — ну как такая штука может быть удобной?! — дамском седле, тем более что и лошадка ей досталась очень смирная и послушная. А Эдин в очередной раз порадовался, что не родился девчонкой. Всю жизнь путаться в неудобных юбках, ездить только на смирных лошадках?