Всадники 2 | страница 10



Снова опустившись в седло, Адам замолчал, спокойно озирая сотни человеческих лиц, седобородых и еще безусых, юных и взрослых, мужских и женских. «Теперь это мой народ» — твердо решил он сам для себя.

— Слава князю Адаму! Борут! Борут! Гайда! — многоголосый клич разнесся над площадью, подхваченный сотнями глоток.

Адам в ответ молча снял шапку и склонился в седле, в знак благодарности к жителям Гребенска.

Глава 2

Улица уже опустела, всех убитых и раненых увезли под властным руководством советника Саблина, лишь редкие прохожие медленно брели, то и дело останавливаясь и разглядывая разрушения. А Марица все стояла, до боли сжав кулаки, не сводя невидящего взгляда с далекого и такого близкого замка Чернагоры.

Она вздрогнула, когда рука Павла осторожно легла на ее плечо и посмотрела на него таким отрешенно — чужим взглядом, что Пашута растерялся, почувствовав странную робость, забыв, что хотел сказать.

— Пойдем в дом, Марица! — Наконец произнес он хриплым голосом. — Я сходил в церковь, за котомкой отца Филарета. Надо бы заварить травы. Или пусть Клава…

— Что? — Спросила девушка, но тут же воскликнула: — Да, да, пойдем. Я задумалась… Нет, я сама заварю.

В доме было тихо, отец Филарет внимательно глянул на девушку, принимая у Павла свою котомку. Она успокаивающе улыбнулась, правильно оценив его взгляд:

— Я помогу вам, отче, только скажите — что сделать.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он, — а то одному мне не справиться. Ну что, спасем доброго молодца? — Его слова прозвучали так весело и лукаво, что даже Павел немного просветлел.

Рассказав Марице как заварить травки, которые он отобрал, священник вернулся в комнату, где лежал сын головы. Павел принес воды, и скоро пахучие лекарства были готовы. В небольших плошках девушка расставила их на столе, рядом с кушеткой. Павел принес бинтов, которые успела наготовить тетка Клава.

— Ну вот, можно и приступить, — довольно сказал священник, засучивая рукава подрясника.


Отец Филарет склонился над раненым, внимательно разглядывая рану на голове. Кровь ему удалось остановить, но парень потерял ее слишком много. Повернувшись, священник попросил Марицу подать ему иголку и нить. Девушка бросилась в светелку, где хранилось ее рукоделие, но у лестницы столкнулась с такой картиной, что пришлось задержаться. Тетка Клава, сама с перевязанной головой стояла в дверях, не пуская в дом голову.

— Не пущу! — непререкаемым тоном заявила она как раз. — Да будь вы хоть сам Император.