— И что это сейчас было? — спросил Макс, провожая взглядом шагающую обратно процессию.
— Судя по всему — Кровавая Белка собственной персоной.
— Хуяссе у вас отношения!
— Я ее впервые вижу. Точнее не впервые, но…
— Я понял. И что она тебе вручила?
Что за подарок, я уже догадывался, но, развернув холстину, все равно удивился — оттягивая руки тяжестью, на ткани сверкали голубыми отблесками починенная "Десница" и "Шуя".
— Фьюить, — протяжно свистнул Макс, — Царский подарок. Пожалуй, даже ценнее, чем твоя "Звезда"…
— Царский-то царский… только куда мне их сейчас девать?..
— А вот это точно за нами! — указал друг на вынырнувшую из-за грузовика женщину с нашивками фельдфебеля СБ.
— Капитан Лосяцкий Михаил Анатольевич? Кудымов Максим Юрьевич? — посыльная перевела вопросительный взгляд на Макса, — Прошу следовать за мной.
В здании, куда нас привели, Кудымов орал. Нет, он не орал… я даже слова такого не знаю, как он разорялся:
— Что значит — только я?! Вы что, объебались тут в доску? Все грибы с беленой скурили?! — и дальше больше.
Итицкая сила, уж на что я матершинник, но тут такие загибы шли в ход!
— Макс, — мои нервы не выдержали начавшегося по новому кругу цирка, — Вот даже я вижу очень простой выход…
— Твою мать, Лось, не лезь под руку! — друг отмахнулся, случайно попав мне по лицу — точно по носу. Больно, сука!
Пришлось перехватить его руку и заломить:
— Еще слово или жест, и ты никуда не поедешь!
— С какого хуя?!
— Потому что трудно передвигаться со всеми сломанными конечностями! Тебе сутки дали на решение, а ты их тратишь непонятно на что! И не матерись при женщинах!!!
Три лейтенанта СБ смотрели на меня с тихой благодарностью.
— Моя проблема в отличие от твоей вообще не решается. Угораздило Вику от немки родиться!
— Завтра! В девять! Чтобы был при параде! С саблями! Начищенными "Звездами" сверкал! Чтобы все твои орлы по стойке смирно сидели и не каркали!!! И чтобы отмылся, а то от тебя воняет!!!
— Горячей воды нет.
— А не еб… — покосившись на мой кулак, он закончил, — Не волнует! Кастрюлями грей!!! — и выскочил в коридор, хлопнув напоследок от души дверью.
— Простите его! — извинился перед дамами, — У него невеста сегодня на окне, а мы сами уже четвертый день завалы разгребаем.
— Да мы все понимаем, сами тоже… — одна из безопасниц вдруг всхлипнула и выскочила из кабинета.
— Ну, вот… — беспомощно развел руками.
— Возьмите, — оставшаяся передо мной пожилая женщина написала что-то на бумаге, размашисто расписалась и от души хлопнула поверх штампом.
