Марьянкины тонкие каблучки вновь зазвучали. Зашумела вода, а затем и сушилка для рук.
Я осторожно спустилась на пол, заглянув под дверь. Три пары ног. Боже мой, только бы Марианна не удумала остаться, только бы…
— С вами поеду, — отозвалась наконец Марианна Владленовна, ширкая замочком сумочки, а я едва вздох облегчения сдержала. — Только в порядок себя приведу.
— А кто этот симпатяшка? — хохотнула одна из троицы, тоже пристроившись рядом у зеркала.
— Да так, — судя по загадочному мычащему звуку, Марианна явно обновляла слой помады на губах, — подающий бо-ольшие надежды молодой преподаватель.
— И насколько большие у него эти самые надежды?
Голос чуть грубоватый, низкий. Верно принадлежит той, чья пара ног облачена в безвкусного вида сапоги с широкими голенищами.
Подруги с пониманием дела прыснули и наверняка переглянулись, а я стиснула кулаки.
— Достаточные, чтобы я сейчас проводила вас до машины и осталась с ним.
Я стиснула кулаки еще крепче. Так, что коротенькие ногти в ладони нещадно впились. И до чего же у завши голос противный, высокий!
Подруги Марьянки заохали, заахали, деланно-оскорбленно, но та поспешила унять квохтание.
— Но он тут явно не один, — снова звук молнии замка и стук каблуков. — А третьей я ни за что не буду. Идемте. И так уже придется водителю за простой переплачивать.
Вся компания покинула уборную, хлопнув дверью, а я все никак не могла унять зарождающуюся внутри пустоту. Несложно догадаться, что аспиранта и Марьянку связывали, а быть может и до сих пор время от времени связывают, довольно тесные отношения. Да и не мудрено. Марианна женщина красивая, говорят, одинокая. И лет-то ей не больше тридцати пяти, а выглядит она еще моложе. Меня, к примеру, всегда восхищали ее удивительно красивые, ухоженные пальчики. Будто им мирской труд отродясь незнаком был.
Все вдруг словно другой стороной повернулось, и руки у меня сами собой опустились. На что я вознадеялась? У Марьянки связи, благосостояние, да опыт во всяких там… хм… делах в конце концов!
Медленно ступая, я наконец вышла из кабинки. Оправила блузку, провела по собранным в высокую легкую косицу волосам. Да так и поволоклась к двери. В зеркало взглянуть, в котором будто бы даже несколько минут спустя отражалась шикарная, успешная женщина, так и не смогла.
***
Завидев меня, приближающуюся к столику, явно скучающий аспирант заметно оживился.
— Знаешь, — сцепил он пальцы в замок, подобравшись, — а я припомнил-таки одну любопытную вещицу из своей жизни…
