— Выходит, — огляделась я, — все здесь Укротители или Слышащие? Всех Хаос покалечил?
В баре стоял гул, рожденный бурчанием мягкой мелодии из колонок и десятками голосов.
— Нет, конечно. Думаю, мы с тобой здесь такие одни. Все вокруг обычные люди. Просто им здесь хорошо и они охотно возвращаются.
— Так это его бар? Сергея?
Бранов отрывисто кивнул, вновь следя за мной немигающим взглядом.
Теперь понятно, почему разноглазый с такой легкостью выделил тем дамам VIP, и ясно, отчего сюда даже в будни народ валом валит. Каждому хочется хоть капельку счастья урвать и зарядиться энергией на неделю вперед.
— Нереальщина какая-то, — пробормотала я, подперев лоб руками. — И что бы вы там ни говорили о моих обостренных рецепторах, это все равно гадость несусветная, — проворчала я, морально приготовившись сделать еще глоток из огроменной кружки.
— Зато побочные эффекты устранит, — улыбнулся аспирант. — Слушай, — смущенно поскреб висок пальцем он. — Я тут извиниться хотел…
— За что это? — удивленно откинулась я на спинку стула. — Кажется, это мне извиняться нужно. Втянула вас, не пойми во что. То ауры рвут, то псы-мутанты гоняют.
Сказала и засмеялась. Нет, это же надо так вляпаться! Сумасшествие чистой воды.
— Нет, — Бранов словно смутился и прошелся ладонью по взъерошенным волосам, — я говорю о том, что я тебя… Ну, помнишь, тогда? Когда Хаос напал…
Таким косноязычным его я видела впервые.
— О чем вы? Помню только, как мне голову чуть изнутри не разорвало, а остальное, как в тумане.
— М-м-м да?
— Ага, — кивнула, отпив еще этого странного тягучего питья.
Главное, не отводить взгляд. Не отводить взгляд! Иначе, Бранище ни в жизнь не поверит, что я и впрямь о поцелуе забыла.
— И ты не помнишь, что я… — Бранов чуть нахмурился, ковыряя меня пытливым взглядом.
— О чем я должна помнить?
Аспирант выдохнул, опустив напряженные донельзя плечи.
— Да ничего особенного. Хотел извиниться, что не уберег тебя там, в закулисье. Должен был, а не сумел.
— Пустяк! — наконец позволила себе отвести взгляд и кажется, только это пойло и чувство веселья, обостренное вследствие восстановления ауры, не позволяло расстроенно поникнуть. — Вы же пошли со мной, помогали, как могли. Это важно.
Бранов искренне улыбнулся, подняв палец вверх.
— Значит, никаких обид? — приподнял он кружку, предлагая чокнуться.
— Разумеется.
Глухой звяк, и мы оба отпили, одновременно сморщившись и выдохнув.
— М-м-м! — спохватился аспирант, вытерев губы тыльной стороной ладони и окончательно оттаяв. — Мы же с тобой вроде на «ты». Чего опять выкаешь?
