— Подразумевается, что согласие, — отец выделил особым тоном последнее слово, — дать надо сразу же.
— Мне нужно время до вечера.
Я подскочила на месте и, уже выбегая из отцовского кабинета, услышала его крик:
— Милая, да зачем?! Ну, хорошо…
Последние слова я не расслышала, слетая по ступенькам на первый этаж и выскакивая на улицу. Мой путь лежал в городскую библиотеку, ведь не бывает так, чтобы все блага светлых вдруг падали на голову просто так.
Спустя почти пять часов кропотливой работы и поисков я вернулась домой, держа в руках невероятно старый томик сводов исторических корректировок. Отца нашла в том же самом кресле, в котором оставила еще днем. Недовольно цокнув, он указал мне на место напротив.
— Тебя не было ни на обеде, ни на ужине! Мама волновалась, а ты!..
— Па! — я прервала его речь, взмахнув рукой. — Я нашла подвох.
— Детка, — Он тяжело вздохнул и кивнул мне, позволяя продолжить.
— Сноска на владение, — припечатала я, бухнув томиком в толстом переплете по столу.
— Что? — Отец заливисто рассмеялся. — Это архаизм, милая, можешь не волноваться! Никто не сможет передать тебя в собственность без нашего на то позволения, а это, ты сама понимаешь, невозможно.
— Ну… — я смутилась, понимая, что, безусловно, сморозила глупость, и прошептала: — ты прав. Наверное. Я согласна.
Спустя два дня нас представили друг другу. Моим «подопечным» оказался высокий парень лет двадцати пяти. Удивительным было то, что он совершенно не походил на обычного светлого: широкие плечи, как у простых людей, темные волосы, серые глаза, глядевшие оценивающе и с легкой неприязнью.
Меня представили Киру Берхольду. Осмотрев со всех сторон, словно лошадь на рыночной площади, он цыкнул языком и кивнул одному из представителей совета, выражая свое согласие.
— Я рад, Кир, что ты одобрил мой выбор, — произнес мужчина, представлявший интересы светлого, хотя в его нечистокровности я уже не сомневалась.
— Ты сказал, это лучшее, что сейчас можно найти, — ответил ему Берхольд, потянулся и схватил прядь моих волос. Рассматривая ее с совершенно непередаваемым каменным лицом, он настолько сильно ушел в собственные думы, что даже не сразу среагировал на вопрос моего отца.
— Вас все устраивает, уважаемый Кир Берхольд?
— М-м-м? — светлый дернулся, выпуская мои волосы и кивнул. — Да, эта сойдет.
Поджав губы, чтобы не ответить ему какой-нибудь грубостью, кинула взгляд на отца. Тот лишь кивнул мне, округлив глаза и призывая молчать.
