Десять лет. Каждый раз, когда я думала об этом, то мучительно пыталась убедить себя, что ошибаюсь.
Но слова Франчески «я бы знала, если бы в Дейстере был настолько сильный маг» звучали в моей голове колокольным набатом. Все верно. Она и не могла знать, если этот маг находился не здесь
Я надеялась, что я ошибаюсь. Потому что проявившаяся картина, признаюсь, совершенно меня не радовала. Я не знала, как смогу противостоять тому, кому однажды уже проиграла битву — одиннадцать лет назад. Потому что я совершенно не была готова встретиться с прошлым лицом к лицу.
Вечером я, следуя данному Флетчеру обещанию, встретилась с ним и ребятами в «Дейстерском льве». Удивительное дело, но Феликс действительно очень быстро нашел с детективами общий язык.
Эрик пригласил Карли на танец, Дилан с Дэном курили на улице, что-то бурно обсуждая, и за столиком неожиданно остались только мы вдвоем. Чтобы хоть чем-то заполнить затянувшуюся паузу, я спросила Флетчера о его родителях.
— С родителями у меня… не самые легкие отношения, — с горькой усмешкой признался он. — Как только у меня обнаружились способности к магии, которые я, будучи мелюзгой, контролировать никак не мог… Родители — ярые фанатики, они тут же сдали меня церкви. Вместо обычной школы я учился в церковной. Не лучшие, признаюсь, годы моей жизни.
— То есть ты этого не хотел? — тихо спросила я. — Не хотел становиться Выжигателем?
— Я был совсем мальчишкой. Я хотел нормальной жизни, Кармаль. А что получил? Усмирение. Тотальный контроль. Церковные маги — такие же усмиренные, как и я, могли заглядывать в мое сознание, чтобы удостовериться, что я не пойду против церкви. А я и не думал об этом. Даже мысли подобной не допускал. С детства меня воспитывали так, что неусмиренных магов я воспринимал детьми Сатаны.
— Я никогда этого не понимала. Если церковь считает магов детьми Сатаны, то как она может брать их под свое крыло? Позволять входить в дом Господний?
— Каждый, по мнению церкви, имеет шанс на искупление. Ребенок ведь не виноват, что родился порченным, но и среди "нормальных", — и снова эта горечь в голосе, — людей существовать не может. Вот ему и дают возможность измениться — и любая из этих возможностей ведет к усмирению. Либо — к усмирению дара через клеймо, либо к усмирению души — чтобы маг и подумать не смел использовать свой дар против церкви и общества. У меня были нужные им способности, и я стал Выжигателем.
Я не смогла не задать вопрос, который вертелся у меня на языке:
