Я уже было отвернулась, но странная сцена снова приковала мой взгляд к красивой незнакомке. Мимо нее проходил парень, в ушах — наушники, в руке — рюкзак. Неспешной походкой он направился по пешеходному переходу, даже не соизволив оглядеться по сторонам. Я чувствовала, что произойдет нечто страшное — трудно это объяснить, просто в воздухе вдруг запахло грозой. Я увидела автомобиль, на полной скорости вылетающий из-за угла. До парня — несомненно, живого, — оставалось совсем немного. Видя, что трагедия неминуема, я зажала руками уши — не знаю, почему их, а не глаза. Наверное, надеялась, что в последний момент беспечный паренек все-таки заметит опасность.
Но случилось иное. Та женщина, словно сошедшая с экранов, вдруг неистово закричала. Я ошеломленно уставилась на нее — звук ее голоса был такой силы, что проникал даже сквозь тесно прижатые к ушам ладони. А она все кричала, не переставая. Я уже научилась распознавать живых и мертвых — живые все-таки были немного бледней, словно Сумрачный город не желал тратить на чужаков лишние краски. Так вот кричащая была мертвой, но парень почему-то услышал ее. Обернулся назад с изумлением на лице, словно смог услышать ее крик даже через звучавшую в наушниках музыку. Это спасло его — следующий его шаг мог бы стать роковым, последним в его недолгой жизни. Машина пронеслась прямо перед ним, так, что длинные патлы паренька на мгновение взметнулись вверх. Смерть прошла мимо, перед самым кончиком его носа. Он долго еще стоял на дороге, глядя на то место, где должен был оказаться сейчас. А незнакомка как ни в чем не бывало неторопливо направилась вперед.
— Что это сейчас было? — выдавила я.
— Баньши, — спокойно ответила Лили-Белла. — Очень могущественные создания, наделенные и даром, и проклятием одновременно. Даром — потому что могут спасать людей. Наверняка, ты не раз слышала о людях, про которых говорили, что они чудом избежали смерти. Не сели в самолет, который разбился, передумали идти в кафе, которое сгорело дотла. Или, как сейчас, находились в полушаге от гибели, но каким-то чудом ее избегали. Это и есть те, кто услышал баньши — но, к сожалению, не всем это дано.
— А почему ты называешь это проклятьем? — нахмурилась я.
— Только представь, каково это — знать, когда умрут люди? Предупреждать их криком — против своей воли, — и наблюдать за тем, как этот крик потонет в тишине между миром живых и мертвых; как тот, кого она пыталась предупредить, умрет на ее глазах.
