— Рáхош, — стону я, зарываясь пальцами в его густые волосы. — Дай я…
— Нет, — рычит он мне в кожу и почти яростно проводит языком по моему клитору. — Я весь день этого ждал. Сейчас моя очередь.
Я вся дрожу. Как можно с этим спорить? Я начинаю извиваться, когда его язык становится еще более решительным, более агрессивным, и жар в моем теле нарастает. Мне хочется, чтобы он остановился. Мне хочется, чтобы он продолжал до бесконечности. Мне хочется, чтобы он облизывал меня быстро, потом медленно. Мне хочется его целиком. А когда он вонзает палец глубоко в мою сущность, я изгибаюсь дугой и прижимаюсь к его рту, и мне кажется, будто я умираю.
Порой мне кажется, что меня, наверно, легко ублажить. Это потому, что у меня в оральном сексе никогда не было этого огромного множества замечательных переживаний, где мне дано изведать пред-Рáхоша, и в этом и есть причина того, что, когда он принимается за дело, я взрываюсь, как салют на День Независимости. Или, возможно, все дело в этом бугристом языке. Возможно, это его рвение и то очевидное удовольствие, которое он получает от того, что облизывает все мои самые сокровенные части тела. Что бы это ни было, это никогда не способствует мне спонтанно взорваться оргазмом, настолько сильным, что все мое тело содрогается от его воздействия, и я чувствую, как моя киска сжимается вокруг его пальца, как будто отчаянно пытаясь насильственно заточить его в себе, словно в ловушке. Все это время моя потрясающая пара лижет, сосет и дразнит, как будто самая главная цель его жизни — заставить меня кончать. Его палец снова начинает толкаться в меня, а затем дразнит у входа в мою сердцевину, забавляясь с моими соками.
— О, Рáхош, — говорю я громко, задыхаясь, и переполненная желанием. Я обожаю, как он умеет пользоваться своим ртом. Еще один стон начинается у меня в горле. Обожаю…
Мой стон оборачивается в визг от явного шока, когда он свой палец — этот славный, чудесный палец — толкает мне в задницу.
Вечеринке конец, а оргазм, который я ловила, умирает быстрой смертью. Оглушительно визжа, я резко сжимаю ноги, случайно ударив ими его по ушам. Он стонет и быстро отодвигается, тогда как я, пребывая в полном потрясении, быстро откатываюсь по одеялам назад.
— Какова черта это было? — кричу я в шоке. Вообще-то, я не полностью возражаю против анальных игр, но сначала нужно предупредить девушку. Ну, это одна из тех вещей, сделать которые меня нужно уговорить, и я точно не фанатка неожиданного проникновения несмазанного пальца в моих «нет-нет» местечках. — Ты никогда не проникаешь в мою заднюю лазейку, да еще и не спросив у меня согласие!
