— Что скажешь? — спросил он, держа в руках изящно украшенный букет бледных роз с тонкими лепестками. — Действуем по классическому сценарию? Или?.. — Он поднял другой букет из яркого смешения цветов. — Убедимся, что используем как можно больше цветочных жанров, чтобы никто из её сада не обиделся?
Его младшая дочь Мюриэль моргнула, но ничего не ответила. Он беспокоился о её слухе, как и о многом другом, касающегося его дочери. Например, о том, что она незамужняя, но с внебрачным ребёнком. Однако разговоры о том, как наладить личную жизнь, всегда сильно расстраивали Мюриэль.
«— А ты не думала узаконить свои отношения с джентльменами, и сотворить нечто постоянное?
— Они живут со мной. Это разве не постоянное? — возражала Мюриэль.
— Твой ребёнок заслуживает законного брака с прекрасным — а в твоём случае — прекрасными мужчинами, которых ты любишь.
— Кто ты и что сделал с моим отцом?
Похлопав её по руке, он произнёс:
— Не пытайся сменить тему. Понимаю, что тебе трудно, и хочу, чтобы ты знала, — он пристально посмотрел в глаза дочери, — я рядом.
— Лучше бы тебя не было, я скучаю по своему настоящему папе, — всхлипнула она».
Прежний папа прожил грешную жизнь, о которой Люцифер отказывался вспоминать… даже если этот голос продолжал талдычить. Он запер эти непослушные, порочные воспоминания и старался быть демоном, которым должен быть. Демоном, которому нужно собирать цветы.
— Ну? — Он потряс букетами перед Мюриэль. — Что скажешь? Монотонный или разноцветный? — Она опять моргнула и ничего не сказала. Бедняжку, вероятно, переполняли эмоции, учитывая, что её мама и папа, наконец, собирались связать себя узами брака и узаконить отношения. Он всё ещё не понимал, как позволил этой пародии продолжаться так долго.
«Не волнуйся, малышка, папочка снимет с тебя это гадкое клеймо».
«Ты говоришь «гадкое», будто это неправильно», — простонал его внутренний утёнок.
— Думаю, — вставила Бэмби, привлекая внимание Люцифера, — что ты должен позволить Гее выбирать.
На предложение старшей дочери он нахмурился, что было редкостью.
— Как только я спросил, Гея расплакалась. Бедный мой любимый маффин. Она так перегружена всеми приготовлениями к нашему грандиозному дню. Я делаю всё возможное, чтобы снять с неё часть давления. Ведь так сильно её люблю.
Так сильно, что пришлось сдерживаться, чтобы не обнять Гею.
«Да, обнять её, и покрепче. И обнажённую. Эти мягкие изгибы умоляют…»
Он мысленно захлопнул дверь. Прочь все эти гнусные мысли. Нужно уважать Гею.
