«Ты лишаешь меня радости, — простонал его внутренний голос. — Надо было дать Ксафану убить нас. Или самим спрыгнуть в пропасть».
«Самоубийство — грех», напомнил себе Люцифер.
«Именно».
У него перед глазами щёлкнули пальцами.
— Люк? Люк? Ты здесь? — Гея посмотрела на него с явным беспокойством.
— Прямо перед тобой, цветочек мой.
Она съёжилась.
— Все, кроме меня и Нефертити, ушли. Сейчас она срежет с тебя одежду.
Как жаль. Ему так нравился его сегодняшний наряд. Ярко-жёлтые брюки и застёгнутая на все пуговицы рубашка привносили в это место солнечный свет.
Воздух так глубоко внизу оказался прохладным, и Люцифер вздрогнул, когда его тело оголили. Чтобы согреться, он не сводил глаз с Геи, которая расхаживала у подножия алтаря. Какой красивой она казалась, особенно, когда собирала волосы на макушке в беспорядочный пучок. Сегодня на ней красивое платье, мерцающее в огне свечей и облегающее женственные изгибы. Такие прекрасные, пышные изгибы.
«Помнишь прикосновение к этой гладкой коже? Как Гея любит кричать, когда опаляешь эту кожу поцелуями, пока спускаешься к аккуратно выбритому средоточию любви…»
Люцифер помнил. Хотя не должен был. Блуд до свадьбы — грех. Большой грех.
Он заставил себя отвести взгляд от Геи, но это не стёрло воспоминания из головы. Как она раскраснелась, открыла рот, выгнулась… Ощущение того, как впивалась ему в спину.
«Нет. Нет. Хватит!»
Эти греховные воспоминания согрели, особенно определённую часть тела. Он был обнажён, и скрыть налитый член не представлялось возможным.
— Вижу, что, по крайней мере, одна часть его тела работает нормально, — хихикнула колдунья.
— Вот так сюрприз, — пробормотала Гея. — Учитывая, что он не прикасался ко мне со дня помолвки. Я уже начала думать, что поцелуй Урсулы сделал его импотентом.
«Бе! Фу! Тьфу!»
Голос в голове бился в конвульсиях. Видимо, в словах Геи прозвучало огромное оскорбление. Люцифер видел только заботу и беспокойство.
— Меня ничто не беспокоит, — заверил он её.
Морщина беспокойства не исчезла со лба Геи.
— Ладно, Неффи, с чего начнём?
Нефертити начала с ног, и Люцифер захихикал. Маленькими и ловкими руками она ощупывала каждый дюйм тела, за исключением мужских частей, а внутренний голос твердил:
«Прикоснись к нему. Прикоснись».
— Пожалуйста, не трогай интимные части, — взмолился Люцифер.
— Ты не хочешь, чтобы она прикасалась к тебе? — спросила Гея, выгнув брови.
Откуда такое удивление? Она ведь в курсе его отношения к интимной близости.
