Она растерянно покачала головой. Она не о том думала. Он был ее отцом. Она должна чувствовать что-то помимо любопытства, не так ли? Что-то большее, чем тоску по матери?
— Как давно ты знаешь обо мне? — услышала она свой вопрос.
— Девятнадцать лет.
— Ты знал, что она была беременна мной?
— Да. — Он переступил с ноги на ногу. — Ария, я не знаю, как это делается. Я не уверен, что могу считать себя отцом. Я даже детей не люблю.
— Разве я просила тебя быть моим отцом? Разве я похожа на ребенка?
— Ты похожа на нее.
От этого у нее перехватило дыхание.
Шум бури усилился, заполняя их молчание, и она подумала о том, сколько времени провела, размышляя об этом человеке. Желая найти его. Он знал о ней все это время и ничего не предпринимал.
Ария схватилась за перила позади нее, пальцы сомкнулись вокруг холодного металла. У нее кружилась голова. Вспенивалась, как небо над головой.
— Ты был в Грезе. Я знаю, что именно так ты познакомился с мамой. — Лумина так и сказала. — Почему ты ее бросил?
Его внимание переключилось на мелькающие вдалеке воронки. Его глаза сузились, черные волосы развевались на ветру.
Черные волосы, как у нее.
— Это была ошибка, — сказал он.
— Я была ошибкой?
— Нет, — отрезал он. — Сказать тебе об этом. — Он бросил взгляд на дверь. — Мне нужно вернуть тебя.
— Хорошо. Я хочу вернуться.
Лоран поморщился, что было бессмысленно. Как он может быть разочарован? Он только что сказал, что сожалеет о том, что рассказал ей.
— Ты сбиваешь меня с толку, — сказала она.
— Это не то, чего я хотел. Я хотел объяснить, что произошло.
— Как ты можешь это объяснить? — Она тут же пожалела о своей вспышке. Это была возможность. Она должна попытаться убедить его помочь им сбежать. Чтобы дать ей информацию.
Она ничего не сделала. Только стояла там, вдыхая и выдыхая. Лишь чувствуя тошноту, онемение и дрожь.
Лоран повернулся к двери, его рука зависла над панелью доступа.
— У меня есть один вопрос, — сказал он, стоя к ней спиной. — Как она там?
— Мертва. Мама умерла.
Долгое мгновение Лоран не двигался. Ария уставилась на его профиль через плечо. Она воспринимало то, как он стоял, как плечи поднимались из-за неровного дыхания, и ужаснулась тому, как сильно эта новость, казалось, повлияла на него.
— Сожалею, — сказал он наконец.
— Тебя не было девятнадцать лет. Извинений недостаточно.
Он распахнул дверь и повел ее обратно, внутрь «Комодо», где не было ни ветра, ни звуков, ни вспышек Эфира.
Она двигалась, ничего не чувствуя. Без раздумий, пока громкие голоса впереди не вытащили ее из тумана.
