— Ты должен держаться от него подальше. Соболь узнает, что ты собираешься предать его, так же, как и я.
Гесс пренебрежительно махнул рукой.
— Я позабочусь об этом.
— Ты не понимаешь. Он учует твое недоверие. Твое намерение предать его.
— Я сказал, что позабочусь об этом, — повторил Гесс. — Четыре часа. До тех пор никто даже не думает убегать. И мне нужна уверенность в кое-чем, Перегрин. Если я сделаю это, ты обещаешь мне, что заставишь Уголька пробить эту стену. Убедись, что он это сделает, или мы не договоримся.
Перри почувствовал тошноту, но выдержал взгляд Гесса.
— Даю тебе слово.
Напряжение спало с лица Гесса.
— Хорошо.
Ария придвинулась ближе. Перри почувствовал, как ее рука прижалась к его руке, но не мог посмотреть на нее. Он не хотел видеть ее разочарования или одобрения. Не прошло и секунды, а он уже хотел нарушить свое обещание.
— Ну это все? — спросил Гесс.
— Нет, — ответил Перри. — Мне понадобится кое-какая одежда. — Ему нужна была его собственная одежда. Успокаивающий вес и прочность кожи и шерсти. Но он согласился бы на все, лишь бы не видеть синяков, оставленных ему Соболем.
Гесс кивнул.
— Конечно.
Вспыхнуло аварийное освещение, темно-малиновый свет окутал маленькую комнату.
— Поспеши! — сказал Гесс. — У нас нет времени. Возвращайся в свою комнату!
Перри притянул Арию к своей груди, обхватив ее своими ноющими руками. Он поймал взгляд Рокота.
— Береги ее.
Рокот кивнул.
— Конечно. Жизнь отдам.
Перри поцеловал Арию в макушку, а затем бросился назад по коридорам, пока снова не оказался в заточении.
Глава 29 АРИЯ
— Сколько времени осталось, Сорен? — спросил Рокот.
— Когда ты спросил меня об этом пять минут назад, я предположил, что три часа.
— Что ты теперь думаешь, Сорен?
— Два часа пятьдесят пять минут, Рокот.
Рокот опустил голову, глядя на Арию сквозь бахрому каштановых волос.
— Я знал, что он это скажет.
Она заставила себя улыбнуться, тоже чувствуя беспокойство. Еще три часа до того, как она выйдет из этой комнаты и вернется к Перри.
«Комодо» снова двигался, но уже медленнее. Она представила себе, как он выглядит снаружи, как караван: раскрученный и вытянутый, как сороконожка под небом, полным эфирных труб. Каждые несколько минут комната без предупреждения сдвигалась, и она напрягалась, ожидая, что это прекратится, но «Комодо» продолжал скрежетать.
— Знаешь, что я хочу знать? — сказал Сорен с другой койки. — Почему никто из вас не рассказал о Перри? Здесь пытки — это нормально? Это как: «Да, меня сегодня немного помучили. Было как-то скучно. А как насчет тебя… что было у тебя?»
