Шлаевский открыл окно и снова закурил. Посмотрел на бледное лицо друга:
— Андрей, извини. Наверное, не надо было.
— Да нет, ничего. Надо, Миша, надо. Каждому через такое пройти надо...
Помолчали.
— Как ты в РКУ попал?
— Городовой чуть не пристрелил. А потом Рихтер работу предложил.
— Как это?
Полевой улыбнулся. Выудил из пакета яблоко, потёр о сюртук и принялся его с хрустом уплетать, продолжив разговор:
— Я за водкой шёл. Вдруг выстрел прямо над моей головой, я аж присел. Потом ещё и ещё. Заозирался: бежит какой-то парень, лет двадцати, а за ним двое городовых и палят вслед. Ну, я на автомате бросился парню под ноги, тот в сугроб упал. Выхватил нож — я удар отбил, руку скрутил и мордой того в снег. Тут городовые подбежали, давай его со мной крутить. И Рихтер как чёрт из табакерки, я даже не понял, откуда он возник.
— И чего?
— А чего в таких ситуациях делает Роман Фёдорович? Речь почти на минуту, цензурных слов три. Удар в пузо сначала одному полицейскому, потом второму, что «проворонили, дали сбежать, устроили пальбу и чуть не грохнули алкаша, который только дело и спас». Затем посмотрел на меня и в лоб: «Работать хочешь? Да — приходи завтра утром вот по этому адресу, спроси фон Гринвальд-Рихтера». Сунул мне бумажку в руки, скомандовал городовым забрать пленного и исчез восвояси, продолжая материться.
Михаил улыбнулся:
— Вот так просто взял и пришёл в РКУ работать?
— Ага. Они тогда «переводились на военные рельсы»: бардак полный, разведка уже вся на фронте, контрразведка — частично, пакует вещи, тыловые отделы в срочном порядке доукомплектовывают полицейскими чинами из числа добровольцев и городовых. На фоне всего это хаоса бегает Роман Фёдорович, только что назначенный на должность главы отдела, курит, матерится и временами норовит кого-нибудь ударить. Увидел меня, подозвал к себе и сунул в руки формуляр. Мол, либо пиши заявление и в штат с сегодняшнего дня, либо пошёл к чёрту. Плевать на всё, лишь бы стрелять умел, бегать и грамоту разумел. Я посмотрел на всё это дело, прикинул, что явно лучше водки с утра пораньше, да и заполнил формуляр. Через неделю уже был восстановлен в звании, а через два месяца меня на фронт командировали вслед за Рихтером, потому что ему там люди потребовались. Так я и стал контрразведчиком.
— Занятно.
Дверь тихонько приоткрылась, и в помещение вошёл пожилой улыбчивый мужчина с выправкой офицера. Полевой привстал, уступая место, а Михаил радостно заулыбался:
