Единственное, я считаю правильным написать сообщение Элджебет: «Кажется, я только что развелась с мужем. Люблю тебя. Сажусь в самолет. Буду недоступна».
Элджи лопнет от любопытства, зато я раскрыла ей все свои секретики.
Генрих
Генрих Истербрук несся по коридору, не замечая ничего вокруг. Пальцы его судорожно впились в узел галстука, расслабили его и сорвали с шеи ненавистную удавку, отбросив в сторону за ненадобностью. За галстуком прочь последовали и верхние пуговицы рубашки, мешавшие дышать полной грудью.
Земля уходила из-под ног, а в груди зияла черная дыра, пожирая Генриха изнутри. Если бы кто сказал, что ему может быть так плохо из-за женщины, он бы ни за что не поверил, рассмеялся в лицо.
Но сейчас ему хотелось все крушить и сметать на своем пути, чтобы сбросить пар и расслабиться. Ну а больше всего на свете он желал набить аристократическую морду маркизу Маскотту. Это было бы самой сладкой наградой.
— Тупой лощеный хлыщ, — ненавистно выплюнул мужчина себе под ноги.
Черт дернул его пойти вслед за женой. Как же, в ее глазах блестели слезы, и он, точно глупый мальчишка, поспешил утешить ее. Сам довел, сам утешил — самостоятельный, все вполне логично. Вот только в его обществе Диана не нуждалась. Она вообще никогда в нем не нуждалась. На первом и единственном месте, пьедестале ее девичьих грез, был только светский франт Иен Аберкорн маркиз Маскотт.
Генрих влетел в свою приемную и в сердцах со всей силы хлопнул дверью, представляя, что в дверном проеме застряла голова маркиза. Было бы здорово, но нет, мечтам не суждено сбыться.
— О! Сэр, — пискнула Наташа, нервно подскакивая на своем месте, — желаете чай, кофе? — голос ее дрожал, до того грозный вид был у Генриха, но обязанности свои она выполняла исправно.
— Нет, спасибо, — скривил лицо мужчина, — Если кто меня будет спрашивать, скажи, что я не принимаю.
— Так точно, сэр, — кивнула девушка и выдохнула с облегчением, когда за шефом захлопнулись двери кабинета.
Генрих пинками откатил кресло к самому окну и устало развалился в нем, забросив ноги на подоконник.
Развод. Хотел ли он его? Нет, конечно же! Его все устраивало, даже больше, чем устраивало! Он и не помышлял ни о каком о разводе, пока его ушей не коснулся разговор жены с подругой в тот злосчастный день, когда он забыл документы дома, и ему пришлось вернуться без предупреждения.
Генрих запустил пятерню в волосы и до боли сжал их в кулак.
— Идиот, — резко подскочил он на ноги и стукнул кулаком по подоконнику.
