— Ничего не имею против. Думаю, вам в этом сможет помочь ваша племянница.
— Как вам… как ей будет угодно, — подмигивает мне старик и вновь переключает свое внимание на дорогу.
Томас Барберри начинал работать водителем еще в доме моего отца. При первой же возможности я старалась улизнуть к нему в гараж, чтобы с любопытством наблюдать, как он ловко перебирает детали двигателя. Разбирает магические кристаллы, напитывает их магией и складывает из них новые комбинации.
В тринадцать лет я впервые тайком села за руль автомобиля, но Барберри не выдал меня отцу. В четырнадцать лет разобрала свой первый двигатель, а в шестнадцать смогла собрать его обратно. Ничто не дается без труда. Когда вышла замуж за Генриха, Барберри изъявил желание последовать за мной в новый дом, за что я ему бесконечно благодарна.
Что кается моего отца, герцога Даора, мы никогда с ним откровенно не говорили о моих увлечениях автомобилями, но на восемнадцатиление он подарил мне камень иллюзий с образом Донны Хендрикс. И вот таким образом у Томаса Барберри появилась племянница.
Своему шоферу я доверяю безоговорочно, и с дочерней нежностью люблю этого милого старика.
— Ах, да, Барберри, сегодня должны привезти стол из компании «Малфой и сыновья», могу ли я попросить о помощи? Необходимо принять доставку и проконтролировать процесс сборки.
Знаю, что Барберри мой водитель и не обязан этого делать, но мне будет спокойней, если именно он займется этим вопросом. Барберри кивает с улыбкой на лице. Готова поспорить, мои эмоции для него тайной не являются, слишком уж хорошо он изучил маленькую Леди Даор, и никакие фальшивые маски и иллюзии ему не помеха.
Вечером, еще до доставки, я лично перекладываю все вещи Генриха из стола в переносной ящик, запоминая их точный порядок. И только после этого в кабинет под руководством Барберри вносят новую мебель и ставят на место прежней. Я вымеряю все до миллиметра, ориентируюсь на отпечатки, оставленные столом на мягком ковре.
— А что делать со старым секретером, Леди Истербрук? — кивает Томас в его сторону.
— Не знаю, — пожимаю плечами, — Сожгите на заднем дворе.
— Но, Леди Истербрук! Жалко же, — восклицает старик и недовольно поджимает губы.
— Ой, Барберри, делайте, что хотите, только уберите его с глаз моих прочь, — досадливо морщу нос. Мне не приятно видеть проявление собственной слабости. Радует одно — Генрих теперь о ней точно не узнает.
Мужчины подхватывают старый стол и выносят из кабинета, а я принимаюсь аккуратно раскладывать вещи мужа с маниакальной точностью по своим местам. Настольная лампа, канцелярские принадлежности, непрочитанная утренняя газета, ненавистная фоторамка и колье из розовых бриллиантов. Все еще в доме, все еще неизвестно для кого купленное.
