— Давай, — с энтузиазмом согласился я.
— Могу еще нагадить в его любимые ботинки.
— Ну, это уже, пожалуй, перебор. Пара шишек на моей голове не стоит таких суровых мер.
Я ощупал голову. Действительно, мелочь. Из ванны донесся очередной душераздирающий крик.
— Пойду прослежу, чтобы он там не утоп, — вздохнул Адик. — Спасибо, что не дал ему угробить весь отель.
Адик в два прыжка исчез в коридоре. Я отметил, что выглядит он неважно — весь покрылся какими-то струпьями, шерсть местами совсем слезла.
Оставшись в одиночестве, я отправился бродить по номеру. К моему разочарованию, в мини-баре, содержащем впечатляющую батарею алкоголя, не оказалось почти никакой еды. Вот смысл тогда селиться в номере люкс?
Из окна открывалась прекрасная панорама. Я не рискнул сесть в белоснежное кресло и принес себе из комнаты-столовой стул.
Павлик появился минут через десять, с его белых крыльев стекала вода.
— Если сейчас скажешь хоть слово про мокрую курицу, я сверну тебе шею, — с порога пригрозил он.
Я благоразумно промолчал.
— Ты хотел-то чего? — устало спросил Павел, спокойно опускаясь в кресло, нисколько не заботясь о последствиях.
Кресло тревожно скрипнуло.
— Мне нужны три билета на ваш субботний концерт, поможешь?
— Зачем Риде понадобились билеты? — вытаращил глаза Павел, но прежде, чем я успел ответить, вытащил из кармана телефон и набрал номер.
Я молча слушал, как он поднял с постели своего менеджера и озадачил его поисками билетов.
— В течение часа билеты будут, — сообщил он. — Есть хочешь?
И, опять же не дожидаясь моего ответа, поднял трубку телефона, стоящего рядом на столике.
— Ужин в номер, пожалуйста.
— А у вас не будет проблем с выбитой дверью? — поинтересовался я.
— Мы же рокеры, от нас этого ждут, — отмахнулся Павел. — Извини, мне тут надо заняться постояльцами. Кое-кого наш придурочный братец все-таки зацепил.
Я остался один любоваться видом на древний замок и наслаждаться лучшим ужином за всю свою жизнь.
Павел снова появился минут через сорок, с конвертом в руках.
— Завидую я твоему метаболизму, — хмуро произнес он, отдавая мне конверт. — Я вот, похоже, никогда не похудею, полжизни сижу на этих проклятых салатах.
Я не стал говорить ему, что дело тут вовсе не в метаболизме. Просто, если, теряя контроль, съедать по сто килограмм мяса за раз, это обязательно скажется на фигуре. Приступы зверского голода, которые довольно регулярно толкали Павла на такие гастрономические преступления, даже трудно назвать слабостью. Это в его природе, которую он с невероятным упорством пытается игнорировать и которая ему за это злорадно мстит.
