— Алик, ты идиот, — укоризненно сказал он.
— Я в курсе. Мне неоднократно говорили, — не стал спорить я.
— Ну и зачем ты пришел к человеку, сына которого вчера убил?
— Я забыл про Карла, — честно ответил я.
— Ты чертов придурок, — покачал головой Павел, плюнув рядом со мной, и развернулся, чтобы уйти.
Мне стало неприятно.
— Да не убивал я его. Вот и не вспомнил, — пробормотал я, пряча глаза.
Павел остановился.
— Как так не убивал? Тебя ведь послали за Карлом.
— А я его упустил. И Рада за это лишила меня своего покровительства.
Павел тяжело вздохнул.
— Ходил к Мирославе? — спросил он после недолгого раздумья.
— Да.
— Ясно. Попробуешь сбежать?
Я рассмеялся.
— Куда мне бежать? Попробую сдохнуть.
— Мне жаль, братишка, — тихо сказал он.
— А мне не особо, — пожал я плечами.
— Сиди здесь.
Павел зашел в бар и вернулся через несколько минут с бутылкой портвейна. Не говоря ни слова, он поставил бутылку рядом со мной, прибавил к ней почти целую пачку сигарет и также молча взмыл вверх, к самым крышам домов, над которыми не было неба. На скамейку упало белое перо. Крыльям Павла я тоже всегда завидовал. Но впрочем, какая сейчас разница? Я надел наушники и включил на полную громкость «Кристу».
Вот так я и сидел на скамейке, пил в одиночестве портвейн и курил сигарету за сигаретой. Опять захотелось есть, но я не смог заставить себя встать и пойти искать еду. В целом ночь была очень даже приятной. И через несколько часов я с удивлением понял, что пережил ее безо всяких последствий, не считая похмелья от дешевого пойла.
Хотя голова и стала ватной, я изо всех сил боролся со сном. Мне казалось, что стоит закрыть глаза, и Леонтоподиум примется за меня. Может, именно так все и происходит? Может, эдельвейсы нападают во сне? Когда сон стал прижимать мою голову к скамейке, я поднялся и побрел по городу.
Я все пытался убедить себя, что вот-вот сейчас все начнется. Ну, может быть, через пару шагов. Или когда я дойду до угла улицы. Город почувствует, что на мне больше нет защиты, потянется ко мне и начнет жадно пить мою жизнь. Я чувствую апатию? Черта с два. Наоборот, меня душил гнев. Ну и подташнивало с похмелья. Я прошел еще сотню шагов, уже понимая, куда именно я иду. Глупо обманывать себя. В глубине души я прекрасно знал, что город меня не тронет. Даже Леонтоподиум не захочет связываться с болотной ведьмой, а по всему похоже, что она дала мне свою протекцию. Как же я так влип?
Покачиваясь, я дошагал до окраины Леонтоподиума. Передо мной стоял пограничный столб с проржавевшей табличкой «Топи Риды», а дальше начиналось то, что звалось Кардусом. Межа была засыпана солью, а прямо за столбом эдельвейсы Элеоноры сменялись кровавыми чертополохами болотной ведьмы. В топях всегда была ночь. Я переступил межу, сделал несколько шагов по землям Кардуса и упал. Сон одержал победу нокаутом.
