«То ли луна тут особая, то ли это еще один из бонусов моих новых глаз», — подумала девушка мимоходом, рассматривая изображение Глеба.
На портретах в медальоне он был гораздо моложе — едва ли старше самой Марго — и почему-то брюнетом.
На левом портрете Глеб-подросток был одет в простую джинсовую рубашку с расстегнутым воротом. Он смотрел с портрета открытым доверчивым взглядом, художнику даже удалось передать искры озорства и веселья в его глазах и уголках губ, и Марго поежилась, вспоминая оледеневшие глаза сегодняшнего Глеба.
На правой стороне медальона Глеб казался немного старше и выглядел уже чуть иначе — камзол, застегнутый под самое горло, был черного цвета, смотрел Глеб спокойнее, чем на первом портрете, но все так же открыто и прямо, и, хотя здесь он тоже улыбался, бесшабашности в нем было гораздо меньше.
Марго улыбнулась ему в ответ.
«Спасибо, что спас меня. Я обязательно вернусь за тобой», — прошептала она.
— Ну и что ты тут делаешь? — внезапно услышала Марго властный женский голос совсем рядом с собой.
Девушка мгновенно развернулась, одновременно пряча в карман медальон. Перед ней стояла красивая темноволосая женщина лет тридцати пяти — сорока пяти. Точнее определить было сложно.
В разрушенном храме посреди топей брюнетка в длинной юбке, белоснежной накрахмаленной блузке, на двадцатисантиметровых каблуках и с тростью смотрелась до абсурдности неуместно, но Марго уже поняла, что понимание здравого смысла у принцесс Леонтоподиума очень своеобразное. В том, что перед ней именно принцесса, девушка не сомневалась — от нежданной посетительницы руин веяло мощью, уверенностью и опасностью.
— Ну и? — требовательно спросила женщина. — Я не привыкла переспрашивать дважды.
— Навещаю могилу Риды, — ничего другого Марго просто не пришло в голову. — Потом мне нужно срочно попасть к королеве Элеоноре.
— Довольно амбициозные планы, которым едва ли суждено воплотиться. Ты, насколько я понимаю, в Леонтоподиуме не пробыла и дня, а уже нарушила запрет на посещение руин Риды. А это, между прочим, карается смертью. И приговор я приведу в исполнение немедленно, — все это женщина произнесла так спокойно и ровно, что Марго даже не сразу уловила смысл последней фразы, а секунду спустя уже было поздно как-либо реагировать.
— Замри, — приказала принцесса, и тело девушки мгновенно перестало подчиняться.
Марго не могла пошевелить и пальцем. Она хотела крикнуть, попросить очередную агрессивно-деспотичную принцессу хотя бы выслушать ее, но язык не слушался. Марго могла лишь смотреть на своего палача, пытаясь испепелить ее взглядом.
