— Замри, — ледяным тоном приказала она. — Только тронешь что-нибудь, считай, что мертв.
Его пальцы потянулись к колбе — той самой, которую он вертел в руках, когда они вошли.
— Пока ты доберешься до меня, я успею швырнуть вот это. Это споры кумбы. Я ими смазал сотню отвратительных респираторов, как раз перед торжественным выходом на свежий воздух.
Живот Мары сжался.
— Они же все не заболели сразу же, — глупо запротестовала она. Ее болезнь проявилась только два месяца спустя. — Эпидемиологи в конце концов решили, что это было стечение обстоятельств.
Но на этот раз приходилось учитывать, что все эти люди находились в одно и то же время в одном месте.
Вонг смеялся.
— Я и рассчитывал на то, что они это скажут. Оболочки спор кумбы в организмах разных видов рассасываются по-разному — у когото дольше, у кого-то быстрее. Это — то, чего ты боишься больше всего на свете, — он снова покрутил колбу в пальцах. — Рецидив. Слабость. Смерть. Доза на этот раз гораздо больше. И это смертельно. Для всех видов живых.
В этот момент она ощутила себя ужасно беззащитной. Если она сейчас заболеет, ее ребенок погибнет. Если он и без того не обречен на гибель.
Анор мог заразить и Йайну. Йайна могла использовать другие чувства, чтобы компенсировать потерю зрения, но она была еще в недостаточно хорошей форме для поединка с тем, кого нельзя почувствовать Силой и чье оружие — колба с жидкостью.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — окликнул ее Анор. — Почему ты до сих пор жива?
— Ты — последний, кому я стала бы об этом рассказывать, — Вергер до сих пор где-то был. Только непонятно где. — Йайна, назад!
Мара сделала резкий низкий выпад. Это был только финт, но вместо того, чтобы отразить атаку, Анор повернулся и побежал. Причем не туда, откуда они пришли, а к маленькой низкой дверце за рабочим столом. Колбу он на столе оставил.
Ловушка! Не ходи за ним!
И Мара отказалась от идеи броситься следом за вонгом.
Тут ее чувство опасности уже не просто закричало, а взвыло погромче сирены. Она заколебалась, глядя, как Йайна перепрыгивает скамью, нацелившись бежать следом. Нужно было принять правильное решение. Окликнуть? Три жизни на кону и только один из них в настоящей боевой готовности.
— Проклятье! — зашипела она, отдирая каблуки у своих туфель. — Йайна, сюда! — она бросилась в коридор, из которого они пришли.
С резким звуком три реторты лопнули, и одновременно сверху раздался грохот, похожий на звук выстрелов. Вздрогнув, Мара по смотрела наверх. В каменном потолке открылась щель. Она росла и ветвилась, счет пошел на секунды.
