Ничего вкуснее этого пирожка и сладкого чая из термоса в жизни не ела! Жаль, приходилось отвлекаться на полицейского: тот задавал вопросы и записывал в блокнот. Но главное — дозвонился до родителей. И даже разрешил поговорить.
Мама плакала, ругалась на чем свет стоит и грозила содрать с меня шкуру. Папа казался спокойным. Но это его спокойствие напугало куда больше. Похоже, теперь мне точно конец!
Ну и пусть! Главное — дома, а не среди этого ужаса.
Уставшая, сытая, свернулась клубочком на заднем сиденье полицейского автомобиля и заснула. Больше не нужно беспокоиться: все заботы обо мне, несовершеннолетней, взяли на себя стражи правопорядка.
* * *
Дэй внимательно смотрел на карту, что высвечивалась на экране. Волнение, как всегда перед заданием, проявлялось в чуть заметном покалывании кончиков пальцев. Он несколько раз сжал кулаки, избавляясь от неприятного ощущения.
Прямая дорожка по лужайке с качелями. Возле самого дома — пышный цветник, а справа и слева от крыльца почетным караулом застыли деревья можжевельника.
На табличке под звонком разборчиво написаны адрес и фамилия. Дэй перечитал несколько раз, хотя каждая буква давно была вбита в память. Наконец, выдохнул и нажал на кнопку.
Сразу за трелью звонка послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась. На пороге стояла взъерошенная женщина. Судя по тому, как изменилось выражение её лица, она ожидала увидеть кого-то другого.
— Простите, — мужчина, знакомый по фотографиям и видеозаписям, оттеснил супругу, — но мы ничего не покупаем!
Его приняли за коммивояжера!
Дверь начала закрываться, Дэй едва успел выставить ногу, чтобы помешать. И торопливо сообщил:
— Я не торговец!
Женщина охнула и стала оседать на пол. Мужчина рванул Дэя за плечо, втаскивая внутрь:
— Что-то с Ари? Да что вы молчите!
Вместо ответа Дэй протянул оббитую шелком коробочку для украшений. Увидев её содержимое, мужчина переменился в лице и отступил:
— Проходите. И прошу прощения за такой прием. Но ваш вид…
Большое зеркало в холле показало высокого молодого мужчину в строгом костюме и при галстуке. Безупречный и аккуратный. Как коммивояжер высочайшего класса.
— Как я понимаю, с её… — Дэй осекся, не желая произносить титул, и тут же исправился: — с Ари что-то случилось?
— Присаживайтесь, — хозяин дома указал в мягкое кресло возле журнального столика и сам опустился в такое же напротив. — Надеюсь, ничего серьезного. У девочки был выпускной.
Дэй кивнул. Бешеная пора. Толпы подростков в самых невероятных нарядах шлялись по улицам, заполоняли кафе от фуд-кортов до элитных ресторанов. Им в эти дни многое прощалось, словно золотая или алая лента через плечо давала защиту от всего на свете.
