Влад бросил взгляд на часы — начало первого, поздновато для дружеской болтовни. А с другой стороны, кто им ещё поможет — чтоб вот прям здесь и сейчас?
— Бабон, телефон дай, — шепнул другу на ухо, боясь отвлечь залипшего на музыке ребёнка.
* * *
— Ну и где ваш подкидыш? Вы точно не обдолбанные? — вошла в дом сонная Римма и сладко зевнула.
На затылке сбилась набок небрежно завязанная «дуля», на лице — красная полоса от подушки. После родов она сильно поправилась, и Влад с грустью осознал, что от прежней нимфетки совсем ничего не осталось. А ведь ей всего двадцать два…
Запахнув плотнее халат, Римма толкнула дверь в спальню и удивлённо приподняла давно не щипанные брови:
— Ого, и правда — ребёнок. Надо же!
— А ты думала, что я прикалываюсь? — разозлился Влад.
— Ну если честно, я подумала, что вы накурились тут или ещё чего. Ну сам посуди — история, мягко говоря, странная. Ну? Пойдёшь к тёте? — Римма смело взяла на руки ребёнка и засюсюкала: — Да, месяца три ему, головку уже хорошо держит. Тяжёленький, ты посмотри. А как его зовут?
— Не знаю.
— Она имя даже, что ли, не сказала? Ну вообще жесть. А свидетельство о рождении, медицинская карта, может, выписка из роддома? Хоть что-нибудь оставила?
Влад пожал плечами и бросил взгляд на переноску. Пелёнка, пара погремушек, пустышка, пустая бутылочка в молочных разводах — всё.
— Слушай, я с таким впервые сталкиваюсь. Как это так — ребёнка своего бросить?! Слушай, а может, она того — ненормальная? Ну там на голову нездоровая или вштыренная? Что она о себе рассказывала вообще? — покачивая ребёнка, допытывалась Римма.
— Да ничего она не рассказывала! Мы переспали всего лишь один раз. Я даже имя её не знал!
— Ну ты даёшь. Какое счастье, что я в своё время догадалась от тебя ноги сделать. Как был бл… — бросила взгляд на ребёнка и осеклась — …дурак ты, Злобин. Вообще ведь не взрослеешь. Посмотри на себя — здоровый бугай, а в башке ветер.
— Давай, ты мне ещё нотации почитай! Я же тебя именно для этого сюда позвал! — раздражённо вскинулся Влад и тут же дал себе мысленную оплеуху. Наживать сейчас врага в лице Риммы — затея провальная.
Засунув руки в карманы шорт, принялся бесцельно мерить шагами комнату. Туда-сюда, туда-сюда. Когда запал иссяк, и внутренние батарейки дали сбой, остановился у раскрытого окна; поставив ладони на подоконник, втянул аромат тёплой августовской ночи. Внизу, расчерчивая асфальт оранжевыми всполохами фар, мелькали автомобили; люди спешат домой, и всем совершенно наплевать, что где-то под крышей многоэтажки у кого-то час назад рухнула жизнь.
