Пока было окно, выкроила время и спустилась в столовую, выпила стакан водянистого чая с засохшим коржиком. Специально пошла во время урока, чтобы поесть в одиночестве, так нет, когда уже допивала последние глотки, в столовую вразвалочку зашёл Яков Тихонович — физрук.
Спортивные треники непонятного серо-голубые цвета обтягивали далеко не спортивную мясистую пятую точку, как и кофта с лампасами — круглый, явно пивной живот. На груди болтался свисток.
Сколько себя помнила, Яков Тихонович всегда выглядел именно так, ну совсем ничего не изменилось! Только зачёсанные на лоснящуюся лысину волосы немного поредели.
— Здравствуйте, Яночка, вы теперь тут с нами? Как меня радует, когда в школу приходят такие молодые, очаровательные кадры, — улыбнулся физрук, обнажая мелкие зубы с коричневым налётом. — Зоя Степановна, будьте добреньки, чайку плесните.
Розовощёкая сбитая буфетчица, до этого скучающая у стола раздачи, расторопно поднялась с табуретки и расплылась в подобострастной улыбке.
Почерпнув половником из металлического ведра бледно-жёлтое «что-то» с сиротливо плавающими чаинками, протянула гранёный стакан Якову Тихоновичу.
— Подождите, подождите! — всплеснув руками, наклонилась к шкафчикам и, пошуршав пакетом, извлекла несколько румяных пирожков. — Вот, Яков Тихонович, с грушевым повидлом и вишней. Всё своё, с огорода.
— Зоя Степановна, вы меня просто балуете! — рассыпался в благодарностях физрук, забирая из пухлых рук буфетчицы аппетитные гостинцы. — Стаканчик опосля занесу.
— Добро, добро, Яков Тихонович.
— Яночка, заходите на огонёк, чаю попьём с пирожочками, — подмигнув, престарелый казанова засеменил из столовой.
Торопливо допила чай и поставила стакан на поднос для грязной посуды.
— Крошки со стола смахни за собой, — грубо бросила буфетчица, моментально поменявшись в лице. Улыбку как ветром сдуло.
Кажется, кто-то приревновал ко мне физрука. Почему-то это страшно развеселило, и на мгновение показалось, что работа в школе может оказаться не такой уж и скучной. Вон какие тут страсти творятся.
Глупо улыбаясь, вышла в коридор, и буквально столкнулась нос к носу с Набиевым.
Оба чуть подпрыгнули и отпрянули друг от друга, как прокажённые.
Сняв наушники, без стеснения уставился на меня своими карими глазищами. Вблизи они казались ещё темнее. А эти ресницы! Длинные, пушистые, будто ненастоящие…
Встала как вкопанная, словно ноги к полу гвоздями прибили, что-то замешкалась…
Сказать же что-то нужно, я же преподаватель, а ученик во время урока по коридору гуляет… Но неожиданно растерялась, будто язык проглотила.
