«Ох, чувствую, мы с витязем точно не поладим».
Вслух я произнесла:
— Нет. Я ему не нравлюсь. Причем, заочно, еще до нашей встречи. Так что он мне ничего толкового не сказал. Да и бестолкового тоже.
Ведунья смягчилась:
— Ясно. Извини.
— Ты располагаешь временем? — спросила я. — Я как раз хотела опросить жильцов…
Я быстро пригладила слегка растрепавшиеся волосы.
— Да, у меня есть полчаса. Зайдем ко мне. — предложила девушка. — Прости, я забыла, как тебя зовут в миру?
— Это я забыла сказать! — засмеялась я (а этот гад летучий даже не спросил!). — Я — берегиня, в миру — Марина.
* * *
Квартира Светланы вовсе не наводила на мысль о гадании. Здесь не было ни свеч, ни зеркал, ни карт таро, ни изображений небесных светил…
— Я смотрю, ты не берешь работу на дом. — заметила я.
Девушка усмехнулась:
— Сюда запрещено приводить людей… клиентов. Я принимаю в другой месте.
— И как бизнес?
Светлана неопределенно дернула плечом. Честно говоря, по ее виду и интерьеру нельзя было сказать, что девушка загребает миллионы. Чистенько, уютно. Одета ведунья в простые строгие костюмы, добротные, но не от Кутюрье.
— Садись, пожалуйста.
— Спасибо.
— Будешь чай?
— Гадаем по чаинкам?
Света улыбнулась и стала возиться с чайником.
Я задала вопрос:
— Скажи, а почему ты решила, что я непременно поверю витязю? У меня доверчивый вид?
— Нет, что ты! Прости, если обидела тебя. Просто… Есть такой термин «Эффект Розенталя». Или «эффект Пигмалиона». Это, когда человек, заранее получил информацию о своей собеседнике и начинает относиться к нему предвзято. Из-за тех сведений, которые ему сообщили. Он как бы ищет подтверждения…
— А, понимаю. Ну, что ж, у тебя есть уникальный шанс побыть Пигмалионом и наябедничать мне на всех.
Девушка снова улыбнулась, но ничего не сказала. Она начала разливать чай по чашкам.
Пришлось снова спрашивать самой:
— Я расследую дело об убийстве колдуна. Ты его, конечно, знала?
Ведунья кивнула:
— Да, конечно… Но мы не были знакомы близко. Я, вообще-то, ни с кем близко не общаюсь…
— А расскажи мне о колдуне. Какое у тебя сложилось впечатление о нем?
— Хорошее. Он был добродушным. Мог по доброму подшучивать над молодежью. Когда в округе стали происходить преступления, он сказал, чтобы мы не волновались, и мы поверили ему… Он внушал доверие.
— А что за преступления?
— Ограбления. Тут у нас часто бывают в последнее время… На соседних станциях.
Я вспомнила обугленные газетные объявления.
— А о его привычках можешь что-нибудь сказать?
