— Эй, товарищ, ты в себе? — похлопала девчонка Тараса по содрогающейся спине.
— Кошка… там… — Вольных махнул рукой в сторону дивана, без особой надежды на понимание со стороны буйной девицы.
— Твою мать! — в сердцах выругалась Иветта, — Аллергик?
Тарас нашел в себе силы кивнуть, но мысленно уже прощался с бренной жизнью. Помощи от девчонки он не ждал. Скорее всего, она его прямо здесь, в огороде за домиком, и закапает. А весной еще и на могилке цветочки посадит.
Иветта стремительно скрылась из домика, даже не закрыв двери за собой. И к вероятным причинам смерти Тарас прибавил и пневмонию. Никогда Вольных не думал, что его жизнь оборвется на двадцать пятом году, в обветшалом домишке, еще и в полном одиночестве.
— Ты это… не загнись только… — девчонка ураганом ворвалась в домик, громко хлопнув дверью.
На губах Тараса появилась улыбка, больше напоминавшая оскал. А потом, когда ловкие ручонки девчонки перевернули его тело, основательно приложив мордой в пол, Вольных не смог сдержать ругательств.
— Что же ты творишь, ведьма! — простонал пленник, но из-за распухшего языка слова получились непонятными.
— Терпи, коза, не отходя от кассы, — пропыхтела Иветта, старательно стягивая некогда чистые и наглаженные мужские классические брюки с ягодичной мышцы, — Знаешь, тебе повезло, что я тоже аллергик. И всегда ношу с собой волшебный чемоданчик с лекарствами.
Тарас готов был высказаться более подробно о своем невероятном «везении», но промолчал. Сил пока не было.
— Не попа, а пЭрсик! — не удержалась Иветта от комментария, а в следующее мгновение Тарас почувствовал укол в мягкое место ниже спины.
Глухо застонав, парень понял, что Бог на свете все же имелся. Умирать ему перехотелось. Хотелось мести. Большой и качественной.
— Я из машины принесу еще плед, а этот выброшу, — Иветта поднялась на ноги, убирая в аптечку медикаменты и спирт, и выбрасывая в ведро шприц и пустую ампулу, — А ты встань с пола, если можешь. Сейчас станет легче.
Тарас, передумав умирать окончательно, еле поднялся на ноги, все еще с трудом дыша, и сел на ветхий табурет. А девчонка исчезла из домика и, спустя минуту, вернулась, неся в руках два пледа и дорожную сумку.
— Сейчас отек спадет, станет легче, — несмело взглянула Иветта на Тараса.
Бедолаге даже показалось, что на лице девчонки промелькнуло сожаление.
Иветта торопливо отвернулась от парня, и стащила все одеяла и пледы с диванчика. Застелив новые, Ива замерла, стоя спиной к Тарасу.
