– И солидные мужчины были? – Я подобралась к интересующему меня вопросу.
– Солидные? Из преподавателей, что ли? Ой, вы об этом у Верки спросите. Вообще-то вы лучше об Ане не пишите, а то действительно засыпят редакцию письмами. – Зоя вздохнула, как будто открыла нам страшную тайну. Федоркова Аню, судя по всему, не любила, побаивалась ее и вместе с тем завидовала ей.
– Спасибо, Зоя, вы нам очень помогли. Провожать нас не надо. Будьте здоровы, – простилась Алина.
Уходя, я спросила:
– А почему у вас в общежитии такие странные студенты? Слишком уж взрослые…
– А наше общежитие на балансе хлопчатобумажного комбината. Пол-этажа отдали семьям ткачих. Приходится мириться. Хорошо, что нас на улицу не выставляют, – внесла ясность Зоя.
Всю дорогу, пробираясь по грязным коридорам общежития, Алина бурчала:
– Ну и что ты узнала? Я тебе и без Зои Федорковой могла бы сказать, кто такая эта Щеглова. Только зря время потратили!
– Ничего не зря. Узнали, с кем дружила Аня. Поехали к этой Краюхе.
– Куда? Где ты будешь ее искать?
– В деканате должны быть данные об обучающихся на факультете студентах.
– Так ведь суббота!
– Это студенты – лодыри! А преподаватели и деканат работают!
– Ну, знаешь! Больше мне делать нечего, как мотаться с тобой по городу! Я никак не могу уразуметь, зачем тебе нужно знать, был ли знаком Олег с этой институткой или нет. Теперь-то уже все равно. Нет Олега!
Я пропустила ее последнее заявление мимо ушей.
– Если не знал, не было и повода.
– Ты что! Какой повод? – Алина остановилась и подозрительно посмотрела на мою голову.
– Все просто, понимаешь, если он ее прежде знал, то у него был повод ее убить, скажем, из ревности. Я иду от противного. Допустим, он приревновал Аню к Густаву. Пригласил ее с собой, а она глаз на немца положила.
– Ага, а после третьей бутылки почувствовал себя Отелло и придушил сердешную. Так?
– Нет, не так. Во-первых, он был относительно трезвый, когда мы уезжали. А во-вторых… я не знаю. Не могу сформулировать свою мысль, но что-то тут не то. То мне кажется, что девушка имеет отношение к Олегу, то кажется, она в этой истории – лишнее звено. И при всем при этом она единственная зацепка. Конечно, есть еще Густав. Хорошо бы его потрясти как следует.
– Даже не думай об этом. У него душевная травма. Хочешь ломать голову, ломай на здоровье. Я тебя к институту подброшу, а там сама, сама. У меня первостепенная задача – устроить будущее Саньке. Может, я о таком Шульце всю жизнь мечтала, а он сидит один-одинешенький в моей квартире, и некому ему подать стакан воды.
