Алина припарковала свой «Опель» на площадке перед общежитием. Вход в общагу никто не охранял. Никакая бдительная комендантша не сидела на входе, никто не остановил нас, не спросил, куда мы идем и зачем, заходи кому не лень.
По коридорам бегали чумазые дети, ор стоял неимоверный. Какие-то люди, отнюдь не студенческого возраста, сновали вверх-вниз по лестнице. Общежитие больше напоминало вокзал с транзитными пассажирами, чем тихое пристанище будущих технологов текстильной промышленности. Все озабоченно куда-то спешили, выносили и заносили тюки, чемоданы, мебель. Мне почему-то пришла в голову мысль, что все эти люди переселенцы или цыгане. Может, это, конечно, и так, с чьей-то легкой руки общежитие из студенческого превратилось в перевалочный пункт беженцев.
Мы поднялись на третий этаж. Слева по коридору размещались служебные помещения, туалеты, душевая, гладильная. Справа шли комнаты, пищеблок. Из проема повеяло запахом борща и жареной рыбы. Но скоро запах гари забил все другие запахи, и из кухни повалил густой дым.
– Лилька, убери с огня сковородку, у тебя все котлеты сгорели! – Из проема кухни высунулась голова толстой тетки. Она кричала в коридор, а бедная Лилька еще не знала, что оставила семью без обеда.
– Зина, тебе что, лень их было перевернуть? Стоишь же рядом! – неслась по коридору всклокоченная Лилька, за подол которой держался малыш, едва поспевавший за матерью на своих коротких ножках. Едва не сбив нас с ног, она прорвалась к плите. Увидев на сковородке угольки, Лилька с кулаками набросилась на толстушку.
– Кто котлеты жарит? Я или ты? – отбивалась тетка от Лильки.
– Не виновата я, Лешка в штаны наложил. Это же ребенок! А ты могла бы и раньше крикнуть, пока котлеты еще не сгорели.
– Больно надо горло драть, – подливала масло в огонь толстая Зина, еще секунда – и ссора должна была вспыхнуть ярким пламенем.
Женщины, находившиеся в кухне, разделились на два лагеря. Те, кто постарше, поддерживали Зинаиду, кто помоложе – Лильку. Так они и стояли в два ряда, «стенка на стенку», бросая друг другу взаимные обвинения.
– Раз вышла замуж, будь добра поспевать и за детьми, и за котлетами, – хихикали матерые хозяйки.
– А я и поспеваю.
– Оно-то и видно, как поспела. Спишь на ходу. Ночью своего Лешку закрываешь в комнате и ну давай с муженьком по дискотекам шастать, а дите полночи орет-надрывается.
– Мой-то муж со мной шастает, а вот твой Петрович к Любке из сороковой бегает.
