Вика застыла с ножом в руке.
— Почему ты так думаешь? — с ужасом осведомилась она.
— Я больше не чувствую его эмоций. И знаешь, мне плохо без них. Очень… Мне… мне нужно идти. Ты посмотри за Егоркой и никому не отдавай.
— Ты странно говоришь, мама. Что ты имеешь в виду? Мы же дома, кому я его отдам?! — пробурчала девушка, думая о том, что нужно проверить Егорку, а то опять, наверное, шкодничает втихаря.
— Ты хорошая сестра… и была ему больше матерью, чем я. Ты добрая… хоть и не человек, что странно.
— Мама… Перестань. Он мой брат, я люблю его. Почему…
— Ой, я пошла. Нужно бежать… — перебила Екатерина, лихорадочно поглядывая по сторонам.
— А когда ты вернешься?
— Не знаю. Смотри за ним лучше, — сухо произнесла женщина и вышла из кухни.
Девушка глядела вслед матери и понимала, что та задумала что-то плохое. В эмоциях Екатерины она почувствовала грусть, ожидание и надежду на облегчение.
Виктория быстро помыла руки и, бросив картошку в чашке, побежала к Егорке. Посмотрев с любовью на шкодника, с интересом играющего в машинки, запихивая в них маленькие игрушки, она подошла к столу и схватила свой телефон. Трясущимися руками набрала номер подруги, с нетерпением ожидая ответа.
— Угу… — ответила Наташа с полным ртом.
— Ты сейчас дома? — нервно уточнила Вика.
— Да. Я же на практике. Забыла, что ли? — что-то пережевывая, промямлила Пущина.
— Зайди, пожалуйста. Посиди с Егоркой, — с мольбой попросила девушка.
— Хорошо. Через пять минут буду.
— Быстрее…
— Окей, — с беспокойством произнесла девушка и положила трубку.
Через четыре минуты Наташа залетела к ним домой и испуганно прошептала:
— Что случилось?
— Мама какая-то странная, пойду посмотрю, где она, — с волнением проговорила Виктория, с каждой секундой сильнее чувствуя беду.
— А как ты…
— По запаху. Все, я пошла, — сказала уже одетая Вика и выбежала на улицу.
Морозный воздух кусал за нос, но девушку это не беспокоило. Она двигалась по запаху матери, который вел в местную кочегарку. Сглотнув от плохого предчувствия, Виктория быстро побежала к зданию, чтобы предотвратить огромную глупость родного человека.
«Не смей! Не смей так с нами поступать! Пожалуйста! Как ты можешь быть такой жестокой эгоисткой?! Всю жизнь себя жалеешь, обвиняя других. Не смей нас бросать!» — разговаривала мысленно Вика с образом матери.
Девушка открыла дверь в кочегарку и, пройдя коридор, зашла в мастерскую. Когда ее глаза наткнулись на мать, девушка закричала от ужаса.
