О чём они вообще? Что произошло?
Я приподнималась на локтях, когда над головой раздалось досадно-насмешливое:
— Вот с-сука! Зря только напрягался.
Мужчина, что спас мне жизнь укрыв от взрыва, резко поднялся, а я увидела вскрытый свёрток в руках одного из бойцов, который везла сюда. Из него сыпался белый порошок, совершенно не похожий на кинетический песок.
— Прикинь, как вовремя, — засмеялся кто-то. — Приди она на пять минут позже, мы бы уже не взяли, развернули прямо у дверей. Вот духи охренели. Наркоту на адрес курьеры возят.
От удушливой панической волны в глазах снова потемнело.
***
— Фамилия, имя, адрес! — в третий раз рычал на меня мужчина в маске, сидя напротив с пистолетом.
Горло саднило. Я пыталась ответить, но ничего не получалось. Только дергала губами, а вместо звука выходил воздух, да слезы струились по щекам.
— Ты чё, немая что ли?! Фамилия, имя, адрес!
— Демон, да забей ты уже. Пусть спецы разбираются. У девчонки шок. Как бы не травма психологическая.
Демон обернулся к говорившему.
— У подгонщицы травма?
Врач скорой помощи нахмурился, обрабатывая руку раненного бойца, посмотрел на него недовольно, но промолчал. Сказал сам раненый боец Ярый.
— А чему ты удивляешься? Девчонка же совсем.
Демон обернулся и сурово посмотрел мне в глаза. Я снова не увидела в них эмоций, будто он за бронебойным стеклом стоял.
Отвернулась и поджала ноги, пытаясь спрятаться от этого взгляда. Узкая юбка задралась выше, а наручники, сковывающие руки за спиной, не дали исправить этот неприятный эффект. Закусила губу и попыталась не предавать этому значения, но мне неожиданно помогли. Демон поднялся со стула, сделал шаг ко мне и сдёрнул юбку, чтобы та прикрыла ноги до колен.
— Каст, когда уходим?
— Уже. Щас с Ярычем закончат и вниз. Тазик уже ждёт.
Хотелось спросить почему я в наручниках, но, во-первых, я не могла, а во-вторых, смутно понимала причину. Свёрток, что дала мне Сашка…
Как она могла, а? Как можно было так жестоко подставить?! Мне сразу вспомнились все те разы, когда я развозила такие же свёртки по городу, как какая-то, мать её, наркокурьерша. Безусловно доверяя, я даже не подозревала, что моя дорогая подруга так со мной поступит.
По щекам вновь покатились слёзы. Горло засаднило сильнее, и несмотря на то, что из груди рвались рыдания, они были беззвучные.
— Похоже немая, — доносится до меня голос того, кого все называли Гвоздём. — Вот заботы ребятам из отдела дознания.
— Вообще-то не наш профиль, — ответили ему.
