Справа от меня возбужденно завозился Молчун. Отвлекшись от цветка, я покосилась на своего спутника. Черный пес, встав на задние лапы, многозначительно заскребся в стену. По пещере разнесся душераздирающий скрип когтей, и сквозь глубокие царапины во льду проступило слабое мерцание тьмы. У меня вдохновенно загорелись глаза. Вот оно что! Так цветок здесь — не главное!
Подобрав длинные полы плаща, я поспешила к тайнику, когда из коридора донесся непонятный грохот. И я даже головы не успела повернуть и увидеть его причину. Потому как сначала в меня на большой скорости врезалось нечто неопознанное, а потом из-под ног резко ушла земля. И с грузом, намертво вцепившимся в мои ноги, я, нелепо взмахнув руками, рухнула в пропасть.
В ушах засвистел ветер, и из глаз брызнули слезы. В пропасти ветер уже не до костей пробирал — он обжигал. Неожиданное падение и почву из-под ног выбило, и… меня с толку сбило. И лишь громкий вой Молчуна напомнил о том, где находится он, а где — я. Зачем-то вцепившись в ворот плаща, я открыла слезящиеся глаза, но не увидела ничего, кроме беспросветной темноты.
Сердце, безумно колотясь, рвалось из груди. Кровь стучала в висках. Дышать ледяным ветром было почти невозможно. Груз, оказавшийся тем, кого я уже начала опасаться, тихо и жалобно подвывал Молчуну. И тьма вокруг пульсировала, словно живая… и казалась живой. Руку протяни — и она свернется клубком паутинных нитей в ладонях… И безотчетно, повинуясь мимолетному порыву, я протянула к ней руки. И почему-то не удивилась, почувствовав ее тепло сквозь перчатки, сквозь холод пронзительного ветра.
Стремительное падение закончилось так же неожиданно, как и началось. Ветер по-прежнему перекликался с самим собой далеко внизу, обволакивая нас и норовя утащить во мрак, но мы уже не падали — тьма крепко обхватила меня за плечи, удерживая на одном месте. Я глубоко вздохнула, успокаивая бешено колотящееся сердце и собираясь с мыслями. В каких только переделках я ни бывала прежде, и это еще не самое страшное особенно пока я жива… Рыжее же недоразумение, мертвой хваткой стиснувшее мои колени, продолжало подвывать на одной ноте.
Не удержавшись, я грубо прикрикнула на парня:
— Заткнись, идиот! Заткнись и дай мне подумать!
— О ч-ч-чем-м-м? — зубы парня выбивали ритмичную дробь, и его ощутимо колотило.
— О том, как подняться наверх, — я из последних сил старалась быть спокойной, хотя меня одолевало желание стряхнуть мальчишку в пропасть.
