Когда-то давно, в другой жизни, где он был веселым парнем Марко, эта походка Ирис была его соблазном и кошмаром. Он начинал действительно задыхаться от желания, стоило ему очутиться в толпе позади неё в коридорах академии, и просто беленился от ревности, ловя вокруг такие же жадные взгляды других парней. Это был настоящий ад — открыть в себе первобытного собственника, особенно в стенах АСТРА-академии, где приветствовалась свобода во всем. В том числе и в выражении собственных желаний и потребностей. Ведь они знали, что когда выпустятся, их частенько будут ждать долгие месяцы, а может и годы одиночества в ледяных просторах космоса. Так что, какой смысл ограничивать себя сейчас?
Как же Дагфинн злился на неё тогда за эту способность приковывать к себе внимание всех мужских особей вокруг, ничего конкретного для этого не делая.
Он вдруг вспомнил, как увидел её впервые.
* * *
В тот день Фёдор потянул его в главный холл академии, где, озираясь, стояла толпа только что прилетевших первокурсников.
— Давай, шевелись, придурок, — подгонял его Фёдор. — А то всех хорошеньких расхватают и будем что останется подбирать.
Марко и сам знал, что стоит поторопиться. Эта негласная, но постоянная традиция, когда парни со старших курсов старались «застолбить» свои права ухаживать за первокурсницами существовала, наверное, столько же, сколько и сама академия.
Не то чтобы такое заявление прав в чем-то ограничивало самих девушек, но после этого незаметного действа на приглянувшуюся девчонку, никто не смел пытаться перейти дорогу счастливчику, пока его не отошьют, или пока он сам не решит закончить с этой девчонкой.
Конечно, все, кроме самих первокурсниц, были в курсе этих неписанных правил. Именно поэтому сейчас наверняка со всех сторон к главному холлу устремились похотливые самцы со старших курсов, как только стало известно, что корабль пристыковался к причалу АСТРА-академии. На самом деле они с Фёдором не нуждались во всех этих лишних движениях. И вопрос был вовсе не в сексе. Это было глупое мужское соревнование, демонстрация собственной состоятельности, и все это знали, но проигрывать никто не хотел.
Марко увидел Ирис сразу, как только вошёл. Так, словно в толпе больше и не было других девчонок. Только она.
Девушка с просто потрясающей кожей, словно подсвеченной изнутри. Такой нежной и великолепной, что руки сами тянулись потрогать её. А еще эта фигурка, обтянутая комбинезоном, которая каждым своим изгибом вызывала взрыв воображения такой силы, что это отзывалось острой болью в мужском теле.
